Podvodnik

Метод для снятия стресса. Представьте, что вы у реки. Здесь холодный горный воздух, вы слышите пение птиц. Никто, кроме вас, не знает об этом тайном месте. Вы полностью скрылись от безумного места под названием «мир». Успокаивающие звуки водопада наполняют воздух спокойствием. Вода прозрачнее слезы. Вы можете легко разглядеть лицо человека, которого держите под водой. *** — Тебя как зовут? — Как Серёгу. — Как какого Серёгу? — Как любого Серёгу. *** В магазин заходит мужчина, покупает кило сыра и выбегает. Через пять минут опять заходит в магазин, покупает кило и выбегает. Интересно стало продавцу, куда мужик девает столько сыра. Выбежал вслед за ним. А тот отправился на пустырь, подошел к дереву и опустил сверток в дупло. Из дупла раздалось чавканье. — Слышь, мужик, кто там у тебя в дупле сидит? — Кто там сидит, я не знаю, но сыр страшно любит!

Не будите русского Медведя! Милые заморские соседи, Сытые, вальяжные, как боги, Не будите русского медведя. Пусть он мирно спит в своей берлоге. Не мешайте царствовать и править, Есть и пить, покуда сердце бьется. Вы себе не можете представить, Чем для вас все это обернётся! Вы уже не раз его пинали, Унижали, посыпали пылью, На березе русской распинали, Жгли огнем и в омуте топили. И когда уверенность в победе Доводила вас до сладкой дрожи, Рык утробный русского медведя Раздавался вдруг у вас в прихожей. Что ж вам, братцы, дома не сидится? Так и тянет, прилетев на запах, Щедрую российскую землицу Взять и отобрать у косолапых! Сколько лет мыслишкою лукавой Ваши переполнены газеты, Мол, «какое мы имеем право На одну шестую часть планеты!?» Мы сюда пришли по божьей воле, Честь свою ничем не замарали. И не вам судить о нашей доле! Мы свое богатство не украли. Наши нерушимые основы – Паруса, полозья да подковы, Беринги, Хабаровы, Дежнёвы, Ермаки, Поярковы, Зайковы. Дамы, господа, синьоры, леди, За черту ступая ненароком, Не дразните русского медведя: Ваше баловство вам выйдет боком. Вы его обманете стократно, В кабаке обчистите до нитки, Ведь у вас любая милость – платна, Ваши боги – золотые слитки. Ваше кредо – разделяй и властвуй, Ваша правда – это правда Силы. Вы привыкли восседать над паствой, Неугодных одарив могилой. А вот русский в каждом видит брата, Не приемля скаредность и лживость. Для него всего важнее – Правда, А всего дороже – Справедливость. Потому со дна любого пекла, Где никто другой не сможет выжить, Русский вдруг поднимется из пепла, Из трясины и дорожной жижи. Выветрит угар кровавой битвы, В чистом роднике омоет очи, Пред иконою прочтет молитвы... И придет к вам в дом однажды ночью. Весь пропахший порохом и кровью, Поведя вокруг усталым взором, Он замрёт у вас над изголовьем И в глаза посмотрит вам с укором. И пока вы свет не погасили, Спросит он, былое подытожив: – Ты зачем пришёл ко мне в Россию? Или я тебе чего-то должен? Вы поймете, что пришла расплата. Но платить, как оказалось, нечем. Русский бы простил, наверно, брата. Только ж вы не брат ему, а нечисть. И душонку, сжавшуюся в плоти, Теребя под хмурым взглядом гостя, Вы тысячекратно проклянете Глупую идею «Дранг наф Остен». Жаждущие новых территорий Для бейсбола, регби или гольфа, Почитайте парочку историй Про Наполеона и Адольфа. Поумерьте пыл парадной меди! Отвечать за глупости – придётся! Не будите русского медведя. Может быть, тогда и обойдётся. Константин Фролов-Крымский

Не показало. На крыльчатке никаких следов трения, вручную ни люфта ни скрипов, если только что-то внутри корпуса моторчика. После НГ буду связываться с Ильнуром и пошлю ему на ремонт свой, т.к.

МИСТЕР ЭНДОРФИН Поймал себя на мысли, что не выхожу из состояния злобного настроения. Мистер Эндорфин помог. Далее копипаста. Однажды во время дальнего автопутешествия мы с приятелем остановились перекусить в придорожном кафе. Приятель заказал хот–дог. Я воздержался, хотя страшно проголодался. В рейтинге Мишлена это кафе получило бы минус три звезды, и я опасался, что хот–доги тут понимают буквально и подают разогретых собак. "Как ты можешь это есть, — пошутил я, — зоозащитников не боишься?” «Мистера Эндорфина на тебя нет», — ответил приятель. «Кого — кого?» — переспросил я. Так я узнал про Мистера Эндорфина. Приятелю готовили его хот–дог, а он рассказывал. Хот–дог готовили довольно долго, видимо, сначала им все–таки пришлось ловить собаку. "У меня на первой работе был мужичок. Бухгалтер. Ну, такой, как сказать, в розыск его не объявишь — без особых примет. Моль средних лет. Когда я его впервые увидел, подумал, фу, какой плоский, неинтересный дядька. Пока однажды не услышал его тихий комариный смех. Он сидел перед своим монитором и хихикал. Я проходил мимо и из любопытства заглянул в экран. А там какой–то бухгалтерский отчёт в экселе. И он над ним ржёт. А ты не прост, чувак, сказал я себе тогда. И ещё прикинул, а может, уже пора из той конторы валить, раз бухгалтер хохочет над финансовыми документами. Короче, персонаж оказался, что надо. У него всегда все было превосходно. Это его фишка. Понимаешь? Всегда. И все. Даже осенью. Когда любому порядочному человеку хочется, чтобы дворник закопал его поглубже в листву. «Превосходно». Не «нормально». Не «хорошо». И даже не «отлично». Именно — «превосходно». Погода у него — только прекрасная. Иду как–то раз на работу, дождь как из ведра, ветер, зонтик надо мной сложился, отбиваюсь спицами от капель, настроение паршивое. Вижу, перед входом в контору стоит этот перец по колено в воде, смотрит себе под ноги. Сливные стоки забились, вода хлещет по мостовой ручьями по его ботинкам. Гляди, кричит он мне, как будто горная река, и лыбится. Машина у него — самая лучшая. Однажды он меня подвозил. Едем на его перпетум мобиле. С виду вроде «копейка», но зад подозрительно напоминает Москвич–412. Франкенштейн какой–то. Послушай, как двигатель работает, говорит он мне. Песня, да? Я послушал. Если и песня, то этакий Стас Михайлов в старости — кашель и спорадические попукиванья. А он не унимается: и ведь не скажешь, что девочке тридцать лет. Узнав про возраст девочки, я попросил остановить, так как мне отсюда до дома рукой подать. Вышел на каком–то пустыре и потом час брёл пешком до ближайшего метро. Курорты у него — все как на подбор невероятные. Я как–то поехал по его наводке в Турцию. Он мне полдня ворковал про лучший отдых в жизни, про космический отель, про вкуснейший шведский стол. У него даже слюна из уголка рта стекала. Я и купился. Из самолета нас выкинули чуть ли не с парашютом над какой–то долиной смерти. Посреди лунного пейзажа — три колючки и один отель (так что про космический — не обманул). До моря можно добраться только в мечтах, отель в кукуево. Шведский стол — для рабочих и крестьян: сосиски, макароны и таз кетчупа. Я взял у них книгу отзывов. Там после десятка надписей на русском про «горите в аду» и «по возвращении на Родину передам ваши координаты ракетным войскам», выделялась одна, размашистая, на пол–страницы: «ВОСТОРГ!!!» Не с одним, не с двумя, а именно с тремя восклицательными знаками, и всеми большими буквами. И знакомое имя в подписи. У нас в то время вокруг офиса приличных заведений не было. Приходилось испытывать судьбу в общепите. Я всегда брал его с собой на обед. Какой потрясающий суп, как крупно порезали морковь, сколько отборной картошки, а приправа, приправа, причитал он в гастрономическом полуобмороке, над тарелкой с пойлом из половой тряпки. Ну, что же это за беляш, это же чудо, а не беляш, нежнейшая телятина (каждый раз в ответ на это нежнейшая телятина внутри удивленно мяукала), тесто воздушное, сок, сок ручьями, и так далее. Послушаешь его, послушаешь, и глядь — и суп вроде уже мылом не отдаёт, и беляш провалился и не расцарапал когтями пищевод. А, главное, после обедов с ним я ни разу не отравился — видимо, организм в его присутствии выделял какие–то защитные вещества. И это была не маска, вот что интересно. Сто процентов — не маска. Все естественно и органично. Его вштыривало от жизни, как годовалого ребёнка. Возможно, в детстве он упал в чан со слезами восторга, наплаканный поклонницами Валерия Ободзинского, как Астерикс — в котёл с волшебным зельем. Мы в конторе прозвали его «Мистер Эндорфин». В курилке часто можно было услышать: чего–то сегодня хреново, пойду с Эндорфином поговорю. Мистер Эндорфин сверкал лысиной, как маяк. Знаешь, что самое забавное? У него и семейка такая же, под вечным феназепамом. Он как–то раз пригласил меня в гости. Я впопыхах купил какой–то неприлично дешевый торт, вафельный, ну, с таким ещё первоклашки на свидание к девочкам ходят. Мы сели за стол, с ним, его женой и сыном, разрезали этот деревянный торт, затупив два ножа и погнув один, разложили по тарелкам и понеслась. Какое потрясающее чудо, застонал ребёнок. Какое чудесное потрясение, подхватила жена. Вот сук@, издеваются, подумал я. А потом пригляделся: нет, у людей натуральный экстаз. При прощании чуть ли руки мне не целовали, все трое". В этом месте приятелю принесли хот–дог, и он закончил рассказ. «Вот ты спросил, как я это буду есть, — сказал он, — очень просто: включу Мистера Эндорфина».Приятель взял хот–дог, поднёс его ко рту и зашептал: «Какая румяная сосиска, с пылу с жару, с пряностями. О, да тут не только кетчуп, из отборнейших томатов, да ещё и горчица, пикантная, сладковатая. Пышная, свежайшая булочка…» «Девушка! — крикнул я через все кафе хозяйке заведения, — можно мне тоже хот–дог!» © Из сети

Опять спасли меня ! Дружный коллектив сервиса поменял мне много чего, что заслуживало замены, и кое-что , о чём Даже существовании чего, о чём я не догадывался. И опять - с шутками, прибаутками.... Спасибо всем!

А.Покровский. Рассказик? Флот в выражениях — Сгниешь на «железе», сгниёшь!.. А я говорю, сгниёшь!.. Да… а вы думали, здесь что?.. Что вы думали?.. — Чего вы тут сявку раз-зявили?! Что вы тут сидите… молью! Я вам тут что?! Что?!! Я вас-с-спрашиваю!!! Мал-чи-те!.. Лучше!!! Я вам верну дар речи, когда это нужно будет!!! Если хотите со мной говорить, то молчите!.. Абсолютно новый крик: — Что вы тут ходите!.. Ногами!.. С умной рожей!.. Па-дай-ди-те сюда… я вам верну человеческий облик!.. — …по-ротно… на одного линейного дистанции… — …Ссс-чет! — Раз! — Ииии-раз!!! — … Поздравляю вас… — Уууу-ррр-ааа!!!… — Эй, сколопендра! — Это вы мне?.. — А кому же! Ползи сюда!.. — Что вы мечетесь, как раненная в попку рысь! Вы мичман или где?.. — Слушай, что стряслось во вселенной? Умер кто-нибудь из высшего командования или съели твой завтрак? — Где ваш конспект? — Сильные не конспектируют… — Кто вы такой?! Кто вы такой, я вас спрашиваю?! Вот доложите: кто вы такой?! — Что вы тут разматываете сопли по щекам?! Что вы тут роняете пену на асфальт?! Га-ва-ри-те члена-раздель-на! Члена-раздельна! Каждый свой член в раздельности… — Где ваш план? Что вы мне подсовываете здесь постоянно?! Это что?! План?! Почему за месяц?! Где за год?! Восстановить немедленно! Жизнь без плана — жизнь впустую!.. — Что вы тут опять написали? Липа должна быть липовой, а не дубовой. Поймите, дело может стоять, но журнал должен идти… — Что такое флотский смех? Это когда по тебе промахнулись. — И все-таки, а какова преамбула? — Че?.. — Преамбула… говорю, какова? — Че?.. — Дадада!.. Да! Те же яйца, только в профиль! Значить так! Задернить! Восстановить методом заливания! Нештатные тропинки уничтожить! Ямы защебенить! Для чего достать щебенку! Озеро одеть в гранитные берега. Назначаю вас старшим над этим безобразием. Горячку пороть не будем. К утру сделаем. Через три часа, когда ты уже задернил: — Так! Все! Дрова в исходное! Удалось отбиться: теперь это не наш объект. — Видишь ли, Шура, замечания и традиции у нас с русско-японской войны. А может быть, с Чингис-хана… Не устранены ещё… И грань между замечанием и традицией такая стертая… что замечание легко переходит в традицию, а традиция… в замечание… Так что потом, когда мне говорят вот это: «славная традиция» или «беречь и умножать традиции… бережно сохранять»… я все думаю: о чем они говорят… бедные… — У вас такое лицо, будто вы только что побывали в лапах нашей флотской организации… — Не организации, а «долбо-ледизма». — А это как что? — Дробь БП и долбить лед… до бетона… — Личный состав, обалдевший от обилия вводных, действует ли по этим вводным? — А как же! Аж пиджак заворачивается!.. — …и осуществили ремонт методом выхода из дверей… — Боже мой, сколько не сделано… сколько не сделано… а сколько ещё предстоит не сделать… — Кяяк сейчас размажу… по переборке! Тебя будет легче закрасить, чем отскрести… — Говорят, подводнику положено десять метров дополнительной жилой площади. Есть постановление… — Это только после увольнения в запас… — Чтоб лечь и умереть спокойно… — Только не квадратной, а кубической… — Что это за корыто на вас? — Это фуражка, товарищ капитан первого ранга! — Бросьте её бакланам, чтоб они её полную назаложили… — Товарищ капитан третьего ранга, а когда нас накормят? — Вот если б ты питался от моей груди, то был бы всегда сыт… — Па-че-му не гла-жён?! Почему?! (По кочану, вот почему.) Времени не хватило?! Я вам найду время? Лучше б ты в море упал. Наберут отовсюду не поймешь каких трюмных!..

Однажды в своей ленте увидел фотку. Заокеанские друзья что-то отмечают, застолье. И что же я наблюдаю на белой скатерти? Оливье, холодец, селедку под шубой. Они живут в этой Америке уже лет тридцать, у всех гражданство и бизнес там, у них дети плохо русский говорить. Они фактически американцы с широкими смайлами. Но как только надо выпить и закусить,— нет, без оливье никак. Организм, измученный здоровой и не очень едой, требует холодец. А сверху горчицей, и не какой-то пижонской, дижонской – нет, той самой, в ностальгической баночке из русского магазина. И это повсеместная «беда» тех, кто родом отсюда. Живи хоть в Сиднее, хоть в Тель-Авиве, хоть в Буэнос-Айресе, будь загорелым серфером или увлекайся сальсой; люби суши, паэлью или хумус – но будет вечер, в час назначенный душа потребует свое. Эти далекие русские могут не интересоваться особо новостями с родины, а некоторые – так вообще ее сильно не любят, ругают и матерят. Радуются, что свалили. Они патриоты других берегов. И вроде им хорошо. Но что-то нехорошо. Не хватает «витаминов отчизны». Этих густых и ядреных. Русский человек – он пластичен, он адаптируется к любым предлагаемым обстоятельствам, не зря же мы родина Станиславского. В Америке мы становимся американцами, в Швеции становимся шведами, и даже в Израиле – знаю примеры! – евреями. Только с едой ничего не можем поделать. Штирлиц должен запечь картошечку в немецком камине. Даже если гестапо вдруг явится, он будет отстреливаться и запекать. Как-то знакомая, счастливо проживающая во Флоренции, упросила меня привезти ей квашеной – не побоюсь этого слова – капусты. С ума сходит без нее. А у нее там не продают. Пыталась квасить местную: уверяет – не квасится. Всё у нее там есть для блаженства: «Весна» Ботичелли, купол Санта Мария дель Фьоре, сады Боболи. Но квашеной нашей капусты нет. И я купил в «Перекрестке» ведерко капусты. Сунул в ручную кладь: ценность же. В Шереметьево на досмотре меня недоуменно спрашивают: «А это у вас там что?». Это? – говорю. А это у меня там капуста. Везу в Италию, ага. Засмеялись, больше ни о чем не спрашивали. Всё и так со мной ясно. Если посмотреть, что будет на русских столах в Новый год по всему миру – везде сплошной оливье. Да, русских объединяет одно. Не победы, не Каренина, и не Чебурашка. И даже не русский язык. Нет! Нас всех объединяет только еда. Вот эта селедка, капуста и холодец. Мы сами – глобальный такой оливье. Мы разные, мы чужие друг другу, мы в диаспору склеиваемся неохотно. Но бывают мгновенья, когда все мы – этот густой, тяжелый салат. Мы родные, мы вместе. Как горошек, колбаска и майонез. И вся планета – наш тазик. Автор © Алексей Беляков

По нынешним временам не знаю - то ли 16+, то ли 18+, то ли 10+.... Перепутала номер. Была у подружке на дне Рождения. Надо ехать домой. Звоню в такси, а там номер толи 112, толи 122, толи 133. Звоню. Вдруг мне серьёзный голос отвечает. - Вы позвонили на прямую линию приёма граждан (в тот день мер общался с гражданами напрямую, но я об этом не знала). Ваш разговор записывается. И сразу живой мужской голос. - Здравствуйте. Я до конца не допёрла, говорю - Такси можно? 1-й переулок Окрестина, 36. Слышно на заднем плане. -Пошлите такси по этому адресу. Опять голос уже громко. - Хорошо, такси к Вам уже поехало. Что-то ещё? Тут до меня дошло, но поскольку пьяному море по колено, говорю. - А у Вас есть дети? - Есть. У меня тоже. Наш детский сад находится на Комарова, 38. И я не могу доехать до самого сада. В первый же день, когда я купила машину, я сорвала "губу" на бампере. А там три детских сада в одном месте. Неужели сложно заасфальтировать ямы стране, которая модули на международной космической станции имеют? Я лавирую между ямами. Неужели, радость, мне надо ребёнка с мамой сбить, прежде, чем эти ямы исчезнут? Я не мужик - вожу плохо. Тишина секунд 10. Потом на той стороне провода спокойный мужской голос говорит. - Хорошо, что Вы предлагаете? Говорю - Предлагаю эти ямы заасфальтировать. Голос - Хорошо, мы рассмотрим Ваши предложения. И такси приехало. В понедельник, думая, что всё это страшный сон, еду с ребёнком в детский сад. А на подъезде тяжелая техника. Ямы оквадрачивают, поливают чайником битумом края, асфальтируют. Вышла из машины. Один из рабочих говорит. - Какая-то детка позвонила на прямую линию. С пятницы работаем. И мне как-то стыдно стало перед этим рабочим.

Очень много букв, но зацепило... Продолжение следует. https://www.yaplakal.com/forum7/topic2366924.html