Podvodnik

Не будите русского Медведя! Милые заморские соседи, Сытые, вальяжные, как боги, Не будите русского медведя. Пусть он мирно спит в своей берлоге. Не мешайте царствовать и править, Есть и пить, покуда сердце бьется. Вы себе не можете представить, Чем для вас все это обернётся! Вы уже не раз его пинали, Унижали, посыпали пылью, На березе русской распинали, Жгли огнем и в омуте топили. И когда уверенность в победе Доводила вас до сладкой дрожи, Рык утробный русского медведя Раздавался вдруг у вас в прихожей. Что ж вам, братцы, дома не сидится? Так и тянет, прилетев на запах, Щедрую российскую землицу Взять и отобрать у косолапых! Сколько лет мыслишкою лукавой Ваши переполнены газеты, Мол, «какое мы имеем право На одну шестую часть планеты!?» Мы сюда пришли по божьей воле, Честь свою ничем не замарали. И не вам судить о нашей доле! Мы свое богатство не украли. Наши нерушимые основы – Паруса, полозья да подковы, Беринги, Хабаровы, Дежнёвы, Ермаки, Поярковы, Зайковы. Дамы, господа, синьоры, леди, За черту ступая ненароком, Не дразните русского медведя: Ваше баловство вам выйдет боком. Вы его обманете стократно, В кабаке обчистите до нитки, Ведь у вас любая милость – платна, Ваши боги – золотые слитки. Ваше кредо – разделяй и властвуй, Ваша правда – это правда Силы. Вы привыкли восседать над паствой, Неугодных одарив могилой. А вот русский в каждом видит брата, Не приемля скаредность и лживость. Для него всего важнее – Правда, А всего дороже – Справедливость. Потому со дна любого пекла, Где никто другой не сможет выжить, Русский вдруг поднимется из пепла, Из трясины и дорожной жижи. Выветрит угар кровавой битвы, В чистом роднике омоет очи, Пред иконою прочтет молитвы... И придет к вам в дом однажды ночью. Весь пропахший порохом и кровью, Поведя вокруг усталым взором, Он замрёт у вас над изголовьем И в глаза посмотрит вам с укором. И пока вы свет не погасили, Спросит он, былое подытожив: – Ты зачем пришёл ко мне в Россию? Или я тебе чего-то должен? Вы поймете, что пришла расплата. Но платить, как оказалось, нечем. Русский бы простил, наверно, брата. Только ж вы не брат ему, а нечисть. И душонку, сжавшуюся в плоти, Теребя под хмурым взглядом гостя, Вы тысячекратно проклянете Глупую идею «Дранг наф Остен». Жаждущие новых территорий Для бейсбола, регби или гольфа, Почитайте парочку историй Про Наполеона и Адольфа. Поумерьте пыл парадной меди! Отвечать за глупости – придётся! Не будите русского медведя. Может быть, тогда и обойдётся. Константин Фролов-Крымский

Не показало. На крыльчатке никаких следов трения, вручную ни люфта ни скрипов, если только что-то внутри корпуса моторчика. После НГ буду связываться с Ильнуром и пошлю ему на ремонт свой, т.к.

МИСТЕР ЭНДОРФИН Поймал себя на мысли, что не выхожу из состояния злобного настроения. Мистер Эндорфин помог. Далее копипаста. Однажды во время дальнего автопутешествия мы с приятелем остановились перекусить в придорожном кафе. Приятель заказал хот–дог. Я воздержался, хотя страшно проголодался. В рейтинге Мишлена это кафе получило бы минус три звезды, и я опасался, что хот–доги тут понимают буквально и подают разогретых собак. "Как ты можешь это есть, — пошутил я, — зоозащитников не боишься?” «Мистера Эндорфина на тебя нет», — ответил приятель. «Кого — кого?» — переспросил я. Так я узнал про Мистера Эндорфина. Приятелю готовили его хот–дог, а он рассказывал. Хот–дог готовили довольно долго, видимо, сначала им все–таки пришлось ловить собаку. "У меня на первой работе был мужичок. Бухгалтер. Ну, такой, как сказать, в розыск его не объявишь — без особых примет. Моль средних лет. Когда я его впервые увидел, подумал, фу, какой плоский, неинтересный дядька. Пока однажды не услышал его тихий комариный смех. Он сидел перед своим монитором и хихикал. Я проходил мимо и из любопытства заглянул в экран. А там какой–то бухгалтерский отчёт в экселе. И он над ним ржёт. А ты не прост, чувак, сказал я себе тогда. И ещё прикинул, а может, уже пора из той конторы валить, раз бухгалтер хохочет над финансовыми документами. Короче, персонаж оказался, что надо. У него всегда все было превосходно. Это его фишка. Понимаешь? Всегда. И все. Даже осенью. Когда любому порядочному человеку хочется, чтобы дворник закопал его поглубже в листву. «Превосходно». Не «нормально». Не «хорошо». И даже не «отлично». Именно — «превосходно». Погода у него — только прекрасная. Иду как–то раз на работу, дождь как из ведра, ветер, зонтик надо мной сложился, отбиваюсь спицами от капель, настроение паршивое. Вижу, перед входом в контору стоит этот перец по колено в воде, смотрит себе под ноги. Сливные стоки забились, вода хлещет по мостовой ручьями по его ботинкам. Гляди, кричит он мне, как будто горная река, и лыбится. Машина у него — самая лучшая. Однажды он меня подвозил. Едем на его перпетум мобиле. С виду вроде «копейка», но зад подозрительно напоминает Москвич–412. Франкенштейн какой–то. Послушай, как двигатель работает, говорит он мне. Песня, да? Я послушал. Если и песня, то этакий Стас Михайлов в старости — кашель и спорадические попукиванья. А он не унимается: и ведь не скажешь, что девочке тридцать лет. Узнав про возраст девочки, я попросил остановить, так как мне отсюда до дома рукой подать. Вышел на каком–то пустыре и потом час брёл пешком до ближайшего метро. Курорты у него — все как на подбор невероятные. Я как–то поехал по его наводке в Турцию. Он мне полдня ворковал про лучший отдых в жизни, про космический отель, про вкуснейший шведский стол. У него даже слюна из уголка рта стекала. Я и купился. Из самолета нас выкинули чуть ли не с парашютом над какой–то долиной смерти. Посреди лунного пейзажа — три колючки и один отель (так что про космический — не обманул). До моря можно добраться только в мечтах, отель в кукуево. Шведский стол — для рабочих и крестьян: сосиски, макароны и таз кетчупа. Я взял у них книгу отзывов. Там после десятка надписей на русском про «горите в аду» и «по возвращении на Родину передам ваши координаты ракетным войскам», выделялась одна, размашистая, на пол–страницы: «ВОСТОРГ!!!» Не с одним, не с двумя, а именно с тремя восклицательными знаками, и всеми большими буквами. И знакомое имя в подписи. У нас в то время вокруг офиса приличных заведений не было. Приходилось испытывать судьбу в общепите. Я всегда брал его с собой на обед. Какой потрясающий суп, как крупно порезали морковь, сколько отборной картошки, а приправа, приправа, причитал он в гастрономическом полуобмороке, над тарелкой с пойлом из половой тряпки. Ну, что же это за беляш, это же чудо, а не беляш, нежнейшая телятина (каждый раз в ответ на это нежнейшая телятина внутри удивленно мяукала), тесто воздушное, сок, сок ручьями, и так далее. Послушаешь его, послушаешь, и глядь — и суп вроде уже мылом не отдаёт, и беляш провалился и не расцарапал когтями пищевод. А, главное, после обедов с ним я ни разу не отравился — видимо, организм в его присутствии выделял какие–то защитные вещества. И это была не маска, вот что интересно. Сто процентов — не маска. Все естественно и органично. Его вштыривало от жизни, как годовалого ребёнка. Возможно, в детстве он упал в чан со слезами восторга, наплаканный поклонницами Валерия Ободзинского, как Астерикс — в котёл с волшебным зельем. Мы в конторе прозвали его «Мистер Эндорфин». В курилке часто можно было услышать: чего–то сегодня хреново, пойду с Эндорфином поговорю. Мистер Эндорфин сверкал лысиной, как маяк. Знаешь, что самое забавное? У него и семейка такая же, под вечным феназепамом. Он как–то раз пригласил меня в гости. Я впопыхах купил какой–то неприлично дешевый торт, вафельный, ну, с таким ещё первоклашки на свидание к девочкам ходят. Мы сели за стол, с ним, его женой и сыном, разрезали этот деревянный торт, затупив два ножа и погнув один, разложили по тарелкам и понеслась. Какое потрясающее чудо, застонал ребёнок. Какое чудесное потрясение, подхватила жена. Вот сук@, издеваются, подумал я. А потом пригляделся: нет, у людей натуральный экстаз. При прощании чуть ли руки мне не целовали, все трое". В этом месте приятелю принесли хот–дог, и он закончил рассказ. «Вот ты спросил, как я это буду есть, — сказал он, — очень просто: включу Мистера Эндорфина».Приятель взял хот–дог, поднёс его ко рту и зашептал: «Какая румяная сосиска, с пылу с жару, с пряностями. О, да тут не только кетчуп, из отборнейших томатов, да ещё и горчица, пикантная, сладковатая. Пышная, свежайшая булочка…» «Девушка! — крикнул я через все кафе хозяйке заведения, — можно мне тоже хот–дог!» © Из сети

А.Покровский. Рассказик? Флот в выражениях — Сгниешь на «железе», сгниёшь!.. А я говорю, сгниёшь!.. Да… а вы думали, здесь что?.. Что вы думали?.. — Чего вы тут сявку раз-зявили?! Что вы тут сидите… молью! Я вам тут что?! Что?!! Я вас-с-спрашиваю!!! Мал-чи-те!.. Лучше!!! Я вам верну дар речи, когда это нужно будет!!! Если хотите со мной говорить, то молчите!.. Абсолютно новый крик: — Что вы тут ходите!.. Ногами!.. С умной рожей!.. Па-дай-ди-те сюда… я вам верну человеческий облик!.. — …по-ротно… на одного линейного дистанции… — …Ссс-чет! — Раз! — Ииии-раз!!! — … Поздравляю вас… — Уууу-ррр-ааа!!!… — Эй, сколопендра! — Это вы мне?.. — А кому же! Ползи сюда!.. — Что вы мечетесь, как раненная в попку рысь! Вы мичман или где?.. — Слушай, что стряслось во вселенной? Умер кто-нибудь из высшего командования или съели твой завтрак? — Где ваш конспект? — Сильные не конспектируют… — Кто вы такой?! Кто вы такой, я вас спрашиваю?! Вот доложите: кто вы такой?! — Что вы тут разматываете сопли по щекам?! Что вы тут роняете пену на асфальт?! Га-ва-ри-те члена-раздель-на! Члена-раздельна! Каждый свой член в раздельности… — Где ваш план? Что вы мне подсовываете здесь постоянно?! Это что?! План?! Почему за месяц?! Где за год?! Восстановить немедленно! Жизнь без плана — жизнь впустую!.. — Что вы тут опять написали? Липа должна быть липовой, а не дубовой. Поймите, дело может стоять, но журнал должен идти… — Что такое флотский смех? Это когда по тебе промахнулись. — И все-таки, а какова преамбула? — Че?.. — Преамбула… говорю, какова? — Че?.. — Дадада!.. Да! Те же яйца, только в профиль! Значить так! Задернить! Восстановить методом заливания! Нештатные тропинки уничтожить! Ямы защебенить! Для чего достать щебенку! Озеро одеть в гранитные берега. Назначаю вас старшим над этим безобразием. Горячку пороть не будем. К утру сделаем. Через три часа, когда ты уже задернил: — Так! Все! Дрова в исходное! Удалось отбиться: теперь это не наш объект. — Видишь ли, Шура, замечания и традиции у нас с русско-японской войны. А может быть, с Чингис-хана… Не устранены ещё… И грань между замечанием и традицией такая стертая… что замечание легко переходит в традицию, а традиция… в замечание… Так что потом, когда мне говорят вот это: «славная традиция» или «беречь и умножать традиции… бережно сохранять»… я все думаю: о чем они говорят… бедные… — У вас такое лицо, будто вы только что побывали в лапах нашей флотской организации… — Не организации, а «долбо-ледизма». — А это как что? — Дробь БП и долбить лед… до бетона… — Личный состав, обалдевший от обилия вводных, действует ли по этим вводным? — А как же! Аж пиджак заворачивается!.. — …и осуществили ремонт методом выхода из дверей… — Боже мой, сколько не сделано… сколько не сделано… а сколько ещё предстоит не сделать… — Кяяк сейчас размажу… по переборке! Тебя будет легче закрасить, чем отскрести… — Говорят, подводнику положено десять метров дополнительной жилой площади. Есть постановление… — Это только после увольнения в запас… — Чтоб лечь и умереть спокойно… — Только не квадратной, а кубической… — Что это за корыто на вас? — Это фуражка, товарищ капитан первого ранга! — Бросьте её бакланам, чтоб они её полную назаложили… — Товарищ капитан третьего ранга, а когда нас накормят? — Вот если б ты питался от моей груди, то был бы всегда сыт… — Па-че-му не гла-жён?! Почему?! (По кочану, вот почему.) Времени не хватило?! Я вам найду время? Лучше б ты в море упал. Наберут отовсюду не поймешь каких трюмных!..

Однажды в своей ленте увидел фотку. Заокеанские друзья что-то отмечают, застолье. И что же я наблюдаю на белой скатерти? Оливье, холодец, селедку под шубой. Они живут в этой Америке уже лет тридцать, у всех гражданство и бизнес там, у них дети плохо русский говорить. Они фактически американцы с широкими смайлами. Но как только надо выпить и закусить,— нет, без оливье никак. Организм, измученный здоровой и не очень едой, требует холодец. А сверху горчицей, и не какой-то пижонской, дижонской – нет, той самой, в ностальгической баночке из русского магазина. И это повсеместная «беда» тех, кто родом отсюда. Живи хоть в Сиднее, хоть в Тель-Авиве, хоть в Буэнос-Айресе, будь загорелым серфером или увлекайся сальсой; люби суши, паэлью или хумус – но будет вечер, в час назначенный душа потребует свое. Эти далекие русские могут не интересоваться особо новостями с родины, а некоторые – так вообще ее сильно не любят, ругают и матерят. Радуются, что свалили. Они патриоты других берегов. И вроде им хорошо. Но что-то нехорошо. Не хватает «витаминов отчизны». Этих густых и ядреных. Русский человек – он пластичен, он адаптируется к любым предлагаемым обстоятельствам, не зря же мы родина Станиславского. В Америке мы становимся американцами, в Швеции становимся шведами, и даже в Израиле – знаю примеры! – евреями. Только с едой ничего не можем поделать. Штирлиц должен запечь картошечку в немецком камине. Даже если гестапо вдруг явится, он будет отстреливаться и запекать. Как-то знакомая, счастливо проживающая во Флоренции, упросила меня привезти ей квашеной – не побоюсь этого слова – капусты. С ума сходит без нее. А у нее там не продают. Пыталась квасить местную: уверяет – не квасится. Всё у нее там есть для блаженства: «Весна» Ботичелли, купол Санта Мария дель Фьоре, сады Боболи. Но квашеной нашей капусты нет. И я купил в «Перекрестке» ведерко капусты. Сунул в ручную кладь: ценность же. В Шереметьево на досмотре меня недоуменно спрашивают: «А это у вас там что?». Это? – говорю. А это у меня там капуста. Везу в Италию, ага. Засмеялись, больше ни о чем не спрашивали. Всё и так со мной ясно. Если посмотреть, что будет на русских столах в Новый год по всему миру – везде сплошной оливье. Да, русских объединяет одно. Не победы, не Каренина, и не Чебурашка. И даже не русский язык. Нет! Нас всех объединяет только еда. Вот эта селедка, капуста и холодец. Мы сами – глобальный такой оливье. Мы разные, мы чужие друг другу, мы в диаспору склеиваемся неохотно. Но бывают мгновенья, когда все мы – этот густой, тяжелый салат. Мы родные, мы вместе. Как горошек, колбаска и майонез. И вся планета – наш тазик. Автор © Алексей Беляков

По нынешним временам не знаю - то ли 16+, то ли 18+, то ли 10+.... Перепутала номер. Была у подружке на дне Рождения. Надо ехать домой. Звоню в такси, а там номер толи 112, толи 122, толи 133. Звоню. Вдруг мне серьёзный голос отвечает. - Вы позвонили на прямую линию приёма граждан (в тот день мер общался с гражданами напрямую, но я об этом не знала). Ваш разговор записывается. И сразу живой мужской голос. - Здравствуйте. Я до конца не допёрла, говорю - Такси можно? 1-й переулок Окрестина, 36. Слышно на заднем плане. -Пошлите такси по этому адресу. Опять голос уже громко. - Хорошо, такси к Вам уже поехало. Что-то ещё? Тут до меня дошло, но поскольку пьяному море по колено, говорю. - А у Вас есть дети? - Есть. У меня тоже. Наш детский сад находится на Комарова, 38. И я не могу доехать до самого сада. В первый же день, когда я купила машину, я сорвала "губу" на бампере. А там три детских сада в одном месте. Неужели сложно заасфальтировать ямы стране, которая модули на международной космической станции имеют? Я лавирую между ямами. Неужели, радость, мне надо ребёнка с мамой сбить, прежде, чем эти ямы исчезнут? Я не мужик - вожу плохо. Тишина секунд 10. Потом на той стороне провода спокойный мужской голос говорит. - Хорошо, что Вы предлагаете? Говорю - Предлагаю эти ямы заасфальтировать. Голос - Хорошо, мы рассмотрим Ваши предложения. И такси приехало. В понедельник, думая, что всё это страшный сон, еду с ребёнком в детский сад. А на подъезде тяжелая техника. Ямы оквадрачивают, поливают чайником битумом края, асфальтируют. Вышла из машины. Один из рабочих говорит. - Какая-то детка позвонила на прямую линию. С пятницы работаем. И мне как-то стыдно стало перед этим рабочим.

Очень много букв, но зацепило... Продолжение следует. https://www.yaplakal.com/forum7/topic2366924.html

Лапа моя, лапа, Носа моя, носа, Я научусь плакать Тихо и безголосо. Я научусь думать Много и без истерик, Гордость запру в трюмы И научусь ВЕРИТЬ! Чуда моя, чуда, Рада моя, рада, Хочешь, с тобой буду Весь выходной рядом? Хочешь, прижмись с лаской Мокрым своим носом. Хочешь про снег сказку? Только ЖИВИ, пёса! Р. Рождественский

Шо - одобрямс?!?! Да не одобрямс, а ... Ну, короче, понял... :)))

А Нева или Ангара - они просто вытекают из какого-то источника целевого? Или - ....А вот река Селижаровка - она откуда течёт? Одна речка, как Ангара , вытекающая из Селигера и сливающаяся с Волгой.

И, причём , этому анекдоту лет , больше чем мне. Да и на форуме он уже раз пять появлялся. Не в обиду будь сказано кому-нибудь...:))))