Точка зрения юриста
" Давайте проведем чисто юридический анализ того, за что осудили девушек.
В теории права общепринятым считается выделять следующие элементы состава правонарушения (включая состав уголовного преступления): объект, объективная сторона, субъективная сторона, субъект.
Отсутствие хотя бы одного из этих элементов исключает состав правонарушения и, следовательно, юридическую ответственность за него.
Объект правонарушения - это общественные отношения, охраняемые нормами права, которым при совершении правонарушения причиняется определенный вред или создается угроза причинения соответствующего вреда.
Объективная сторона правонарушения - это совокупность признаков, характеризующих внешнюю сторону состава правонарушения, то есть объективные признаки внешнего проявления правонарушения и объективные условия его совершения.
Субъективная сторона правонарушения - это внутренняя сторона правонарушения, которая характеризует психическую деятельность лица в момент совершения правонарушения. В структуре содержания данной психической деятельности различают: вину, мотив, цель, эмоциональное состояние.
Субъект правонарушения - это деликтоспособное лицо (физическое, юридическое), совершившее правонарушение. Деликтоспособность - это предусмотренная нормами права способность лица нести юридическую ответственность за совершенное правонарушение.[1]
Нормами действующего российского законодательства ответственность за хулиганство установлена в Уголовном кодексе и в Кодексе об административных правонарушениях.
Уголовный кодекс Российской Федерации
Статья 213. Хулиганство
(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)
1. Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное:
а) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
б) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, -
наказывается штрафом в размере от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок.
(в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)
(часть первая в ред. Федерального закона от 24.07.2007 N 211-ФЗ)
2. То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, -
наказывается штрафом в размере от пятисот тысяч до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от трех до четырех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до семи лет.
(в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях
Статья 20.1. Мелкое хулиганство
(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 161-ФЗ)
1. Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, -
влечет наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток.
(в ред. Федерального закона от 22.06.2007 N 116-ФЗ)
2. Те же действия, сопряженные с неповиновением законному требованию представителя власти либо иного лица, исполняющего обязанности по охране общественного порядка или пресекающего нарушение общественного порядка, -
влекут наложение административного штрафа в размере от одной тысячи до двух тысяч пятисот рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток.
(в ред. Федерального закона от 22.06.2007 N 116-ФЗ)
Прежде всего, следует отметить, что объектом хулиганства (как уголовного преступления, так и административного проступка), выступает общественный порядок.
Общественный порядок — сложившаяся в обществе система отношений между людьми, правил взаимного поведения и общежития, регулируемых действующим законодательством, обычаями и традициями, а также нравственными нормами. Общественный порядок представляет собой всю совокупную систему общественных отношений, которая складывается в результате реализации социальных норм: норм права, норм морали, норм общественных организаций, норм неправовых обычаев, традиций и ритуалов[2].
В соответствии со ст. 14 Конституции Российской Федерации, Российская Федерация - светское государство; никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной; религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.
Следовательно, в России, как в светском государстве, никакие церковные (религиозные нормы), никоим образом не могут включаться в «общественный порядок».
Религиозные нормы могут определять лишь отношения между членами той или иной религиозной общины, причем только и исключительно в той мере, в какой они добровольно принимаются и добровольно исполняются членами этой общины, не имею никакого правового значения и не могут поддерживаться принудительной силой государства.
Тем более, не могут защищаться государством те религиозные нормы, которые прямо нарушают права человека и принцип равноправия, закрепленный в ст. 19 Конституции Российской Федерации (и аналогичных нормах международного права), в частности, религиозные нормы, дискриминирующие людей по половому признаку (запрет женщинам входить в те или иные части храмовых помещений в том числе).
Более того, за почти что 100 лет, истекших с момента событий Февраля и Октября 1917 г., Российское общество по существу стало глубоко атеистическим, роль православной церкви в нем весьма и весьма незначительная, религиозным нормам практически никто, кроме очень небольшой социальной прослойки, не следует, не признает их и даже не знает.
Большинство людей, относящих себя к «верующим», в действительности верующими не является, как и не являлось 20 лет назад, их самоотнесение к верующим объясняется лишь следованием протестным настроениям 80-х годов, когда люди «шли в церковь» только потому, что она была «запрещена», на самом деле не разделяя пропагандируемые ею взгляды, а также пропагандой властей течение последних 20 лет. Однако эта «вера» сводиться к нерегулярному посещению храмовых помещений, преимущественно на Пасху и Рождество, а также для заказа заупокойных служб, или чтобы поставить свечку «за успех» какого-то своего личного дела, т.е. в порядке участия в зрелищных мероприятиях или реализации личных суеверий, но не своих верований.
Поэтому в реальности, абсолютное большинство россиян, в т.ч. причисляющих себя к православным верующим, в действительности является атеистами, как это было всегда на протяжении последних десятилетий.
Из изложенного следует, что канонические нормы, которые, по мнению церковных иерархов, были нарушены участницами Pussy Riot (я не знаю, были ли они нарушены в действительности, так как я не знаток этих норм, более того, как светский человек я не только их не знаю, но и не хочу знать, и тем более не желаю, чтобы они в какой-либо мере на меня или на кого-то из моих сограждан распространялись в обязательном порядке — прим. И.П.), не могут относиться к числу общепринятых и общепризнанных социальных норм, и не могут быть включены в «общественный порядок», сложившийся на территории нашей страны.
Кроме того, храмовые помещения являются публичными, в них разрешен всеобщий доступ, и предназначены для использования их гражданами в целях отправления религиозных обрядов, в том числе молитв. Помещения православных церквей традиционно открыты для всех не только во время проведения церковных служб (литургий и т.п.), но и в любое другое время, каждый может посетить их и помолиться в церковном помещении в индивидуальном порядке.
Участницы группы Pussy Riot использовали церковные помещения в целях проведения молебна, пусть и в форме, несколько отличающейся от традиционных молебнов, т.е. по прямому их назначению.
Насколько молитва участниц группы соответствовала или не соответствовала каноническим нормам, не имеет ровным счетом никакого правового значения, это внутрицерковный вопрос, никоим образом не касающийся публичных властей светского государства, которые не вправе преследовать и осуждать «еретиков» за «неправильные» формы богослужений.
Необходимо также отметить, что сразу после выступления участниц группы, реакция РПЦ ни в коей мере не сводилась к требованию признать акцию девушек «хулиганством» и «оскорблением чувств верующих».
Один из ведущих богословов РПЦ и ее главных современных идеологов, дьякон Андрей Кураев, прямо заявил: «... будь я ключарем этого Храма, я бы их накормил блинами, выдал по чаше медовухи и пригласил бы зайти вновь на Чин Прощения. А если бы я был мирянином-старостой, то на прощанье еще бы и ущипнул их малость... По отечески. Для вразумления. Ибо учиненное ими, конечно, безобразие, но - законное безобразие. Масляница на дворе. Время скоморошества и перевертышей. Социальный космос рушится (в надежде его весеннего обновления вместе с природой), социальные роли меняются местами. Во времена Петра Великого такого рода выходки в такие дни были в порядке вещей (точнее - в масляничном беспорядке). Читать то про древние традиции в умных книжках нам нравится. А вот как дошло до дела... Это очень непростой вопрос о культурной норме. Не все таковые нормы мне нравятся, но это не повод забыть о том, что они именно - нормы. Ну такая вот НОРМАльная выходка. Эти юные хулиганки могли об этом и не знать (о традициях масляницы). Но нам то, продумывая нашу реакцию, забывать про них не гоже.»[3].
Более того, впоследствии дьякон Андрей Кураев даже заявлял, что само «Следствие по делу Pussy Riot оскорбляет церковь»[4].
Следовательно, в действиях участниц группы Pussy Riot нет даже сколь-нибудь значимых нарушений внутрицерковных установлений, которые, как указано выше, в любом случае не могут признаваться частью «общественного порядка».
Таким образом, в действиях осужденных нет главного элемента состава преступления — его объекта, охраняемых законом общественных отношений, на которые якобы посягнули участницы группы.
Следовательно, в их действиях нет и не может быть ни состава уголовного преступления «хулиганство», ни состава административного правонарушения «мелкое хулиганство».
По существу, с незаконны не только их уголовное преследование и обвинительный приговор, но и правовая позиция защиты девушек о том, что в их действиях имеются признаки административного правонарушения, а не уголовного преступления.
При таких обстоятельствах, в их действиях отсутствует состав как уголовного преступления хулиганства, так и административного правонарушения мелкого хулиганства.
За отсутствием объекта правонарушения, можно было бы вообще не рассматривать остальные его элементы, однако мы, для особо страждущих юридического анализа, его их все-таки рассмотрим.
Как можно было и раньше догадаться, также в действиях девушек нельзя усмотреть объективной стороны состава этих правонарушений.
В соответствии с ч. 1 ст. 213 УК РФ, уголовно-наказуемое хулиганство представляет собой «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу», совершенное:
а) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
б) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Совершенно очевидно, что исполняя свой молебен в храме в то время, когда в нем не служилось никаких официальных богослужений и литургий, участницы группы никак, тем более - «грубо», не нарушили общественного порядка.
При этом, их действия ни в коей мере не выражали «явного неуважения» к преимущественно светскому обществу нашей страны, да и к незначительной его религиозной части, с учетом мнения главных богословов самой РПЦ, тоже (см. выше).
Поскольку пункт «а» не вменялся в вину участницам группы, мы не будем его специально рассматривать, тем более что совершенно очевидно, что никакого оружия или предметом, используемых в качестве оружия (способ совершения преступления) неправосудно осужденными девушками применено не было.
Что касается объективной стороны административного проступка мелкого хулиганства, то, как видно из юридической конструкции вышеприведенной нормы КоАП РФ, объективная сторона его выражается в нарушении общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающегося нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.
Из рассмотренного выше отсутствия объекта посягательства (общественного порядка) безусловно следует, что объективная сторона этого проступка также не была выполнена. Более того, также как и применительно к объективной стороне уголовного состава, нельзя говорить и о «грубом» характере действий девушек, и о «явном неуважении к обществу».
Как было неоднократно отмечено в публикациях, девушки не успел пропеть слова своего молебна, т.к. были выдворены охраной храма, и последующий видеоролик молебна, выложенный в Сети, является монтажом.
Однако, как видно из текста молебна, даже если бы он и был исполнен в общественном месте, а не выложен в Сеть, в нем не содержится нецензурной брани, т.е. матерных слов. Однако, даже если бы и содержались, это могло бы служить основанием для ответственности лишь в случае исполнения его в общественном месте, т.е. в том же храме, а не при выкладывании на сетевых ресурсах.
Ни к каким гражданам они не приставали, тем более «оскорбительно», никакого имущества не уничтожали и не повреждали.
Следовательно, способ совершения административного правонарушения «хулиганства» также отсутствует.
Таким образом, нет объективной стороны и данного административного правонарушения.
Что касается субъективной стороны, то, как следует из конструкции данных составов правонарушений, субъективная сторона и уголовно-наказуемого, и мелкого хулиганства образуется виной в форме умысла, причем только в виде прямого умысла (нельзя «сознательно допускать» «грубого нарушения общественного порядка» и «явного неуважения к обществу»).
Таким образом, для наличия состава преступления было необходимо, чтобы девушки, при наличии объекта правонарушения (которого нет), выполнили объективную сторону правонарушения (которая не выполнена), имея на это прямой умысел, то есть «осознавать общественную опасность своих действий (бездействия), предвидеть возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желать их наступления».
Совершенно очевидно, что девушки не осознавали и не могли осознавать предполагаемую властями «общественную опасность» своих действий. Не только только потому, что такой опасности в действительности нет, но и потому, что такие действия на протяжении последних 20 лет никогда не рассматривались в качестве «общественно опасных» (принцип правовой определенности).
Более того, вряд ли «общественная опасность» подобных действиях предполагалась последние почти что 100 лет, когда совсем недавно было очевидной социальной нормой допустимость, целесообразность и даже полезность сносить храмы, перепрофилировать их под склады, свинарники и другие подобные полезные утилитарные заведения, и т.п.
Также умыслом девушек должен был охватываться и мотив совершения преступления (религиозной ненависти или вражды, которого, кстати сказать, также нет — см. далее), однако, как видно из действий девушек, текста панк-молебна и его комментариев, данные действия совершались из политического протеста, а не из религиозной ненависти или вражды к православным верующим.
Соответственно, предвидеть «неизбежность и возможность наступления общественно опасных последствий» девушки не могли и не предвидели, и не желали их наступления.
Таким образом, вина в совершении правонарушения также с очевидностью отсутствует, следствием, обвинением и судом по делу участниц Pussy Riot грубо нарушен краеугольный принцип уголовного права — виновная ответственность за совершения преступления (ст. 5 УК РФ).
Конструктивным признаком субъективной стороны вмененного неправосудно осужденным девушкам преступления является мотив преступления, а именно совершение его «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».
Анализируя текст молебна и комментарии к нему ("Раз мирные стотысячные демонстрации не дают немедленного результата, мы будем перед Пасхой просить Богородицу поскорее прогнать Путина"), следует признать, что этот молебен носил характер исключительно политического протеста против режима В.В. Путина .
Ни о каком мотиве ненависти или вражды к православным верующим, исходя из анализа действий участниц группы, речи быть не может.
Более того, их действия представляют собой своеобразную молитву, т.е., как указано выше, использование храмовых помещений по прямому назначению, в которых девушки просят Богородицу «прогнать Путина» и наказать патриарха Кирилла за нарушение им христианских ценностей.
Более того, следует признать, что действия участниц группы представляют собой попытку повторить евангелический эпизод «изгнания торговцев их храма», совершенного, по преданию, Иисусом Христом[5], т.е. является действием, полностью корреспондирующим христианскому вероучению.
Является общеизвестным, и в силу этого не подлежит доказыванию, то, что предстоятели Церкви, как православной, так и католической, практически на всем протяжении ее существования, по существу «торговали» христианским вероучением в пользу властьимущих, завоевывая их расположения, посредством того, что агитировали паству подчиняться безропотно подчиняться любой власти и сносить все притеснения, чинимые простым верующим людям правящими классами.
Не является исключением и нынешнее руководство РПЦ МП, которое особо активно «торгует» своей верой.
То, что официальная РПЦ занимает отличную трактовку по данному богословскому вопросу и считает свои действия допустимыми с религиозной точки зрения, представляет собой религиозно-богословский спор между предстоятелями РПЦ МП и участницами группы Pussy Riot, который не может быть предметом какого-либо вмешательства со стороны государства и должен решаться каждым православным верующим для себя самостоятельно.
Таким образом, в действиях девушек отсутствует также и мотив совершения преступления, таким образом налицо полное отсутствие субъективной стороны (вины и мотива) данного деяния.
Что же остается от состава преступления осужденных девушек?! Только субъект!!!
То есть сами девушки. Из чего следует, что наша «доблестная» т.н. «правоохранительная» система и т.н. «правосудие» в данном случае целиком и полностью последовали принципу, «был бы человек — статья найдется».
Завтра по этому принципу может пострадать каждый их нас, их тех, кто еще не пострадал. Ибо этот принцип вошел к обыкновение правоприменительной практики России и стал «краеугольным» фактическим принципом функционирования т.н. «правоохранительных» органов и т.н. «уголовной юстиции» нашей страны.
Таким образом, в действиях участниц группы Pussy Riot не содержится состава преступления хулиганства либо административного преступления мелкого хулиганства.
Учитывая, что следователи, прокурор, утвердивший обвинительное заключение, государственные обвинители и судья обладают высшим образованием и общим представлением о культуре нашего общества, и, по-видимому, находятся в «трезвом уме и здравом рассудке», следует признать, что уголовное преследование, задержание, заключение под стражу и содержание под стражей, а также осуждение девушек, носит характер заведомо незаконных со стороны этих лиц действий.
С точки зрения действующего уголовного законодательства Российской Федерации, в действиях указанных лиц содержатся признаки преступлений, предусмотренных соответственно ст.ст. 299, 301, 305 УК РФ, а также, по-видимому, ст.ст. 285 и 286 УК."
