Жизненные истории, придуманные и нет

Podvodnik · 13 апреля 2021

Александр Покровский (автор 72 метров)

Грустно что-то. То ли снег собирается, то еще чего. Рассказик?

ДЕЖУРНОЕ ТЕЛО НА СТАРТЕ

Ах, какие у меня были бицепсы в моей лейтенантской юности, бицепсы, трицепсы, большая мужская мышца спины, и все это на месте, и все это вовремя упаковано в мануфактуру, а где надо — выпирало-вылезало-обнажалось и играло рельефно с золотистым загаром в окружающей полировке и в стеклах витрин.

Но спорт на флоте — тема печальная.

Сейчас расскажу вам две истории, в которых я выступал дежурным телом на старте, и вам все станет ясно.

История первая

Как только я попал на флот, старпом подозрительно уставился на мои выпуклости и выдал сакраментальное:

— Спортсмен, что ли?

Надо же так влет угадать! Весело:

— Так точно!

— Лучше б ты алкоголиком был. Лучше иметь двух алкоголиков, чем одного спортсмена.

— Почему, товарищ капитан второго ранга?

— Потому что я за тебя служить буду, а ты будешь на сборах ряшку отъедать. Каким видом-то хоть занимался?

— Всеми подряд.

— Уйди, — скривился старпом, — убью!

Он знал, о чем говорит. Через два часа после моего легендарного прибытия на флот меня уже отыскал врио флагманского физкультурника — временный флагманский «мускул».

— Плаваешь? — спросил он.

— Да! — ответил я.

— Только честно, а то тут один тоже сказал «да». Я его поставил на четыреста метров, так еле потом уловили с баграми. Значит, так! Будешь участвовать в офицерском многоборье, там плаванье, бег полторы тысячи, стрельба и гимнастика.

— А что там по гимнастике надо делать? — Я где-то ватерполист и к гимнастике подхожу бережно.

— Да, ерунда! Перекладина, на махе вперед выход в упор в разножку, потом перехват, ну и потом по инерции, сам увидишь по ходу дела.

— А потренироваться?

— Какие тренировки? Ты же из училища, здоровый как бык! Как твоя фамилия? Записываю! Потренироваться ему нужно, хе-х! На флоте не тренируются!

— И все?

— Что «все»?

— По гимнастике, перекладина и все?

— А-а… ну, брусья, там, через коня, по-моему, прыгнуть придется.

— А через коня как?

— Ну, ты даешь! Что, в школе никогда не прыгал?

— Прыгал, — сказал я и застеснялся, и подумал; «Ну, прыгну как-нибудь там».

Проплыть я проплыл. На перекладине на махе вперед по инерции я сделал что-то такое обезьянье разухабистое, что судьи поперхнулись, а один — так глубоко, что чуть не умер.

— Переходите к коню, — сказали мне хрипло, когда откашлялись, и я перешел.

Через коня перед нами прыгали совсем маленькие девочки: сальто-мортале там всякие, с поворотами, а за конем простиралось огромное зеркало, создающее иллюзию бесконечности нашего спортивного зала.

Мостик отодвинули. Я подсчитал: три метра до коня, конь — метра два будет — итого пять метров по воздуху. Ничего себе лететь!

Первым полетел волосатый грузин.

Он до прыжка все разминался, смеялся и говорил мне «генацвали». Он разбежался как-то не по-человечески мелко, оттолкнулся от мостика, прыгнул и не долетел, и со всего размаху — зад выше головы — в разножку, чвакнув, сел на коня.

И запрыгал по нему, и запрыгал.

Молча.

Голос у него отнялся.

Второй, видя, что произошло с первым, но уже разбежавшись не остановить, споткнулся о мостик и, падая, на подгибающихся ногах домчался до коня и протаранил его головой.

Наши офицерские старты называют почему-то веселыми.

Не знаю почему.

Потом прыгал я.

Имея перед собой два таких замечательных героических примера, я разбежался, как только мог, оттолкнулся и полетел.

Летел я так здорово, что дельтаплан в сравнении со мной выглядел бы жалким летающим кутенком. И приземлился я очень удачно.

Прогнувшись, с целым копчиком

— Все хорошо, — сказали мне с уважением, пораженные моим полетом, — только о козла обязательно нужно руками ударить и, раскрывшись, оттолкнуться и соскочить. Давай еще разочек.

И на всякий случай поставили на той стороне коня, куда я должен был прилететь, двух страхующих — суровых ребят, старых капитанов, с челюстями бейсболистов, чтоб я в зеркало не улетел.

Настроение у меня отличное, опять разбегаюсь — получилось еще сильнее, чем в прошлый раз, оттолкнулся, лечу и все время думаю, чтоб двумя ручонками об кончик коня шлепнуть и раскрыться, долетаю, об кончик — шлеп! — двумя ручками и, прогнувшись, приземлился, раскрылся и… сгреб обоих бейсболистов.

Я остался на месте, а они улетели в зеркало, создающее иллюзию бесконечности нашего спортивного зала.

Звук от этого дела был такой, как будто хрящ разгрызли. И осели они, оставляя на зеркале мутные потоки мозговой жидкости.

— А я еще на брусьях могу, — сказал я в наступившей тишине, чтоб хоть как-то скрасить изображение обстановки.

— Не надо, — сказали мне, когда очнулись, — и без тебя будет кому брусья развалить, — и сняли меня с соревнования, до стрельбы из пистолета меня не допустили.

Наверное, боялись, что я им чемпионов перестреляю.

Podvodnik · 16 апреля 2021

Родители

9 апреля, 12:01 ·

Однажды подъезжаю к гипермаркету. Дело было в августе. Смотрю — свободное место есть рядом с обалденным харлеем. Паркуюсь, выхожу из машины, начинаю рассматривать его, так как люблю мотоциклы такие. Рядом около машины копошится семья, укладывает покупки. Мама, папа, и мальчуган лет пяти.

И тут появляется хозяин харлея. Классика — кожаные штаны, кожаная жилетка на голое тело, на одном плече тату ZZ Top, на другом — AD/DC. И… Огромная белоснежная шевелюра с кудряшками, и такая же белоснежная борода до пупа.

Мальчуган как заорет: «Мама, смотри, Дед мороз!!!». А мама ему: «Нет сынок, это дядя-байкер». У мальчонки начинает надуваться нижняя губа.

А дядя-байкер поворачивается к мальчугану, и говорит хорошо поставленным басом (дальше диалог с мальчиком):

— Да нет, я и есть Дед Мороз.

— А где твоя красная шуба и почему на мотоцикле?

— Так лето, у меня отпуск, катаюсь вот, заодно смотрю на деток, кто хорошо себя ведет, кто плохо, чтобы знать, кому дарить подарки на Новый год, а кому нет. А на мотоцикле, потому что олени отдыхают, травку щиплют, сил набираются, ведь зимой сколько дел у нас будет.

— А снегурочка где?

— А снегурочка на море отдыхает.

— А она не растает?

— Да нет, сказки это, не таем мы от жары.

Далее открывает сумку, которая битком набита небольшими плюшевыми зайчиками. Берет одного и дарит мальчонке со словами: «Веди себя хорошо, слушайся маму с папой, и будет тебе на новый год хороший подарок». У того аж чуть не слезы на глазах от счастья. Потом поворачивается ко мне, подмигивает глазом, и шепчет — «Третий за сегодня». Садится на мотоцикл, и плавно отъезжает.

Мама улыбается, папа улыбается, мальчонка обнимает зайчика. Я смотрю на солнышко, и думаю — «Как же жизнь хороша!»

Наталья Солунская

Podvodnik · 18 мая 2021

ВЕТОЧКА

О том, что началась война, Рахимов узнал только вечером. Ясным утром 22 июня они с дочкой Марьям поехали на велосипедах проведать своё хозяйство - экспериментальный питомник плодовых деревьев в пяти километрах от Алма-Аты. Там вот-вот должны были созреть первые абрикосы нового сорта, которые так ждал селекционер.
Целый день они окучивали и поливали деревья, а потом специальной линейкой измеряли уже почти созревшие плоды на единственном абрикосе, который обогнал своих ровесников и активно зацвёл в марте, а уже к концу июня несказанно радовал Рахимова десятком очень крупных, ярко-желтых плодов в красную крапинку.
– Пап, давай сорвём вон того, самого спелого, – сказала Марьям, когда все было сделано, а отец все ходил вокруг своего первенца, по десятому разу пристально рассматривая каждый плод.
– Нельзя, доча. Пусть вызреет полностью и сам упадёт на землю. Думаю, к четвергу уже оторвётся от ветки, вот тогда и попробуем. А сейчас давай-ка ещё сена добавим под ствол, чтобы бока наш красавец не помял.
Но в четверг Рахимов вместе с другими мужчинами уже уходил на фронт. Шёл дождь, сотни угрюмых людей стояли на платформе вокзала. Пахло сапогами, паровозным дымом и холодным железом. После того, когда раздалась команда «По вагонам», все заплакали, не в силах больше сдерживать то, что копилось в душе уже несколько дней.
Рахимов наспех расцеловал родителей, жену, а, когда подошла очередь Марьям, она вложила ему в руку небольшой свёрток из двойного тетрадного листочка. По форме он сразу догадался, что там, а развернув – убедился. На ладони лежал тот самый абрикос, от которого исходил яркий свет, словно над хмурым серо-брезентовым морем, уходящих на войну людей, взошло маленькое солнце.
– Спасибо тебе, доченька, – это было все, что мог сказать Рахимов, прижимая к себе ревущую Марьям.
Когда паровоз выпустил пар, он вдруг разломил спелый плод напополам, отдав одну половину дочери. Такой он и запомнил её, бегущей за вагоном с половинкой абрикоса в руке.
***
Не имеющий военной специальности Рахимов, попал в пехоту. После первых боев и бомбежек был уверен, что долго не проживет в этой адской мясорубке. Почти каждый день рядом гибли однополчане, в ожидании санитарных машин стонали тяжелораненые. Он и сам в часы боев становился машиной, не позволяя себе раскисать. И только по ночам, когда стихала стрельба, укутывался с головой в шинель и мысленно переносился домой, в теплую степь. Сжимая в руке косточку от абрикоса, Рахимов вдыхал слабеющий аромат мирной жизни, которая была уже далеко-далеко.
Марьям писала, что теперь они всей семьей работают в колхозе – и она, и мама, и дедушка с бабушкой. Сообщала, что теперь все поля вокруг засеяны рожью и пшеницей. Солдатам на фронте нужен был хлеб.
Каждое письмо из дома он перечитывал много раз, тайком гладил ровные строчки и еле слышно шептал что-то фотографии повзрослевшей дочери. Многие однополчане смотрели на него с завистью, когда узнавали, что до его города немец не дошел и родные живы-здоровы. Он соглашался и делал все, чтобы такое положение дел сохранялось, и с молчаливым упорством восточного человека снова шел в атаку, полз под обстрелами, отталкивая от себя комья черной земли летом, рыхлый снег зимой. И только милый сердцу песок встречался ему все реже.
***
Зимой сорок четвертого года в маленький домик на окраине города постучали. Уставший почтальон принес извещение о том, что рядовой Рахимов пропал без вести в боях у города Смоленск.
– Пропал без вести – это ведь не убит, правда, мама? – Марьям пыталась привести в себя онемевшую от горя мать. – Наверное просто был ранен, а потом попал в партизанский отряд! Он вернется, мама!
Но Рахимов не вернулся. Напрасно Марьям каждый вечер после работы бежала на пригорок и всматривалась в начало улицы, мечтая увидеть родную фигуру отца, возвращающегося с фронта домой.
***
Через 15 лет их вызвали в военкомат и сообщили, что при строительстве школы в небольшом поселке Сосновка, на берегу Днепра были найдены останки двух солдат из взвода, в котором воевал отец. Эти бойцы также числились пропавшими без вести, и есть вероятность, что он погиб именно в тех местах. В том же сообщении говорилось, что принято решение о воздвижении обелиска в память о погибших воинах, открытие – 9 мая 1961 года.
Через неделю двадцатипятилетняя Марьям с мамой приехали в тот самый поселок.
После стольких лет неопределенности и ожидания, молодой женщине хотелось найти хоть какой-нибудь след папы. Поселковая учительница, которая и организовала мероприятие, рассказала ей, что самые тяжелые бои шли на берегу реки. Пехотный полк, в котором служил рядовой Рахимов обеспечивал безопасность переправы армии через Днепр. Основной части удалось перебраться на эту сторону, но потом налетели немецкие самолеты и в клочья растерзали оба берега.
После этих слов Марьям задрожала, как от сильного холода. Она представила, что чувствовал папа, когда прямо на него летели огромные бомбы, и понимала, что чудо, на которое она надеялась, скорее всего не произошло.
Утром 9 мая жители посёлка и родственники солдат собрались у школы. К небольшой стелле со звездой была прикреплена блестящая табличка с надписью: «Стоявшим насмерть солдатам Красной армии от жителей Сосновки».
Когда стали возлагать цветы, Марьям вдруг увидела у одной девочки веточку с только что распустившимися соцветиями ярко-красного цвета. У дочки селекционера подкосились ноги. Месяц назад такие же цветы облетели с их учхозовских абрикосов. Как оказалось южное дерево здесь, среди берез и сосен?
– Девочка, милая, где ты взяла эту веточку? Покажи пожалуйста!
– Там, у опушки леса, на красном дереве сорвала, оно всегда зацветает в мае, - объясняла девочка, когда они почти бежали по узкой просёлочной улочке, – только ягод нет никогда, говорят холодно потому что.
Пробежав последний поворот, Марьям резко остановилась, а через несколько мгновений снова, как тогда на вокзале обнимала папу. Не сдерживая слез, она рассказывала ему о своей жизни и о том, как сильно любит его. А он ласково гладил ее по волосам руками, которые превратились в цветущие ветки. И что-то тихо шептал майским ветерком.
Андрей Егорин

Podvodnik · 11 июня 2021

ДЕД

Она ушла от него, в чём была, в халате и шлёпанцах. Всё кончено. И покачиваясь от пережитого сейчас кошмара, Марина побрела к подруге. Светка, критически обозрев подругу, потащила её сразу на кухню:
- Спокойствие, только спокойствие, - пробормотала Светка, - Пей, - приказала она и налила коньяку, - пей, сказала.
Оставив Марину на кухне перед стаканом коньяка, Светка начала названивать, по знакомым. Придя минут через двадцать, увидела то же: Марина сидела перед стаканом, совершенно не видя его. Светка осерчала:
- Тебе, что в рот влить? Так ведь можно и от стресса помереть. Пей, сказала! Ты себя в зеркало видела? Приведение! - Светка округлила глаза. - Сегодня ночуешь у меня, а завтра у тебя будет собственный дом! Ну, так, не дом — избушка, но жить можно.
С этого момента началась новая жизнь. Марина переехала, действительно в избушку, на краю города. Хозяева собирались её продавать, но об этом доме шла дурная слава, и никто его не покупал. Сменили уже не первого риелтора, но как только покупатели приходили знакомиться к соседям, интерес сразу пропадал. Говорили и что привидения здесь живут, и даже нечистая сила!
А бабка Марьяна, делая страшные глаза, с большой охотой рассказывала, всем, лишь бы послушали, что мертвяки ходят. И ещё, глядя в расширяющиеся от ужаса глаза покупателей, добавляла подробностей, получая от этого просто-таки физическое удовольствие.
Марину, бабка Марьяна, невзлюбила. Жиличка эта - сама как привидение. На лице одни глазищи, худющая и бледная. Тьфу. И разговаривать не стала даже, когда хозяева привезли Марину. Так, глядела из-за забора. Нарочно отвернулась, когда здоровались.
- Ну, хозяйничай здесь, - сказали, вручая ключи Марине. - Тут и баня есть, колодец. Хочешь — можешь и огород засадить. Звони, если что.
Заходя в дом, Марина стукнулась об притолоку и испугалась. Непонятно кому тихо сказала:
-Здрассти, - прошла, потирая ушибленный лоб в комнатушку.
Темно, пахнет пылью, окна, совсем слепые от грязи. «Помыть бы…», подумалось. И пошла в клеть, искать ведро и тряпку. Толкнула дверь, неуловимо знакомый запах, как в деревне.
Нащупывая на стене выключатель, задела, как показалось, руку. Сухую и морщинистую, как у деда. Испугалась, одёрнула, отскочила назад, запнулась об какое-то железо, загремела, покатилась кастрюля по лесенкам. Сердце заколотилось как бешеное.
- Так, спокойно, - громко заговорила, чтобы успокоиться. - Кто тут может быть? Дом-то заперт был. И потом, ходили же с хозяевами, не видели, ни кого.
Стараясь успокоиться, подышала, как учат на тренингах. И смело, вошла в тёмную клеть. Тихо. И выключатель сразу нашёлся. А свет включался постепенно, и в момент между темно и светло, боковым зрением увидела, как метнулся кто-то, большой, в окно.
Когда стало светло, даже рассмеялась над собой, но как-то судорожно получилось. Нет никого! И окошко - малюсенькое, да и закрыто. Кто бы мог, пролезть? Всё это стресс, как говорит, Светка. Нашла и ведро, старинное, эмалированное со ржавыми пятнами, и тряпку. Заметила, что в клети вещей много старых и непонятных, но решила потом рассмотреть. Сначала помыть, вечер уже, а спать хочется не в пыли.
Скоро окна заблестели, в вечернем свете. Марина натёрла их газетой - до скрипа. Это там, в квартире, остались и перчатки, и средства моющие, а здесь по старинке, газеткой и водой. Маникюр сразу облез, руки от газеты стали чёрными, в воде не отмыть, и кожу стянуло без крема. Но главное, тупое бездумье и отрешённость. Кошмар, казалось, отступил немного.
С удовольствием поглядела на весёлые окошки , радостно сиявшие. И в доме, совсем другому стало. Дружелюбнее.
- Сейчас ещё полы помою, и хорош! Надо спать, - лихо распланировала она. - Так, ещё только полдня, - хмыкнула про себя Марина, - одна живу, а уже сама с собой разговариваю!
- Дык, ты со мной говори, девка.
- Так, так, - быстро затараторила Марина, - это мне кажется, это просто стресс!
Она прошлась по комнате, громко топая, чтобы отогнать наваждение.
- Правильно меня Светка заставляла коньяк выпить, - самой себе объясняла Марина, - а я дура, отказывалась, надо было напиться до бесчувствия, чтобы не казалось чёрт знает что.
- Ладно, не боись, не обижу, - успокоительно пообещал кто-то.
«Мамаааа», - пронеслось в голове, мочевой пузырь сжался, и ноги подкосились.
- Главное, не сойти с ума. Буду петь! - И запела, голос звучал неуверенно, но она добавила громкости, чтоб вновь, чего не бывает, не услышать. С энтузиазмом и с песнями, быстро завершила уборку.
- Молодец, давно чистоты такой не было! - Похвалил кто-то Марину.
«Так, быстро спать, надо поспать, чтоб избавиться от морока этого. Это кажется. Светке завтра позвоню, скажу, чтоб коньяку привезла», - мысли опять поскакали, выделывая безумные коленца.
И не дожидаясь, когда совсем потеряет голову от страха, быстро выплеснула ведро в огород, сполоснула руки в рукомойнике, и забралась в кровать - железную, с сеткой, шишечками и скрипящую.
Ватное, тяжеленное, старинное одеяло придавило, обдало застоявшимся холодом и стало неспешно нагреваться. А нагревшись от Марининого тепла, щедро делиться жаром. Стало уютно, как в детстве, тревоги растаяли, глаза отяжелели, Марина ещё поворочилась, подоткнула одеяло и заснула.
Проснулась рано, на улице едва серело. Глянула в окно и оторопела. Морок не прошёл и обрёл плоть. У стола в красном углу сидел, дед. Громадный, седой, не дедушка, а именно дед. Она потёрла глаза, привстала в кровати, и почти шёпотом сказала:
- Здрасти.
Дед повернулся, стул под ним скрипнул, как-то жалобно и протяжно. Со смешком сказал:
- Здоровались, ужо.
И видя, что Марина начинает судорожно тянуть на себя одеяло, добавил:
- Не бойся, ты меня, - Дед улыбнулся. - Сказал, не забижу. Домовой тутошний. Спи рано ещё.
Непонятно отчего, но стало спокойно. Всё разом объяснилось, даже и не подумалось ей, что такого не бывает, заснула. Крепко, без сновидений.
* * *
Постепенно наладилась жизнь. На работе договорилась, что будет работать дома. Дизайнеру, совсем необязательно сидеть в офисе, чтоб творить.
Жили они с Дедом дружно. Любил Дед рассказывать, как раньше было, кто в доме жил, где бывал. Но показывался не всегда.
Марина от спокойной жизни расцвела. С соседями подружилась. Только бабка Марьяна, всё злилась, на Марину. Марина здоровалась, и помочь предлагала, нет, глазом сверкнёт, губы подожмёт, и зло скажет:
- Иди, иди, приблуда».
Марина расстраивалась, а Дед, осерчавши, как-то на Марьяну, всё заборы ночью повалил. Крику было! На Маринкиных ухажёров валила бабка Марьяна, всё свои беды. Слухи распускала, что по ночам к Марине в окно лазают мужики. Соседок настраивала, чтоб мужей берегли от паскуды этой.
Соседки хоть и береглись, но ухажёров не видели. Жиличка дома сидит, иногда на работу или в магазин, и нет её, домоседка. Плохого не скажешь.
Как-то утром позвонила Светка:
- Знаешь, - помедлила она, - твой, приходил. Требует, чтоб сказала, где живёшь.
- Не говори! - испугалась Марина. - Свет, не говори. Не надо.
Она уж и забыла, про него. Даже удивлялась иногда, муж ведь, а как отрезало.
- Мириться не собираешься? - недовольно спросила Светка. - Поучила и хватит. Сказал, - Марина даже увидела, как Светка недовольно губы поджала, - что найти тебя хочет. Понял, мол, всё. Жить не может без тебя.
- Нет, - решительно сказала Марина, - нет, Света, я на развод подала.
- Ты, что, такие мужики на дороге не валяются! - Светка задохнулась от возмущения. - Богатый, красивый!
- Вот и забери. Мне не надо.
- Хм, ну-ну. - Недовольно усмехнулась Света. - Не пожалей только. Смотри, квартиры при разводе не получишь. В этой развалюхе жить будешь?
- Мне нравится, - беззаботно ответила Марина. - Я, пожалуй, и куплю его. Хороший дом.
Дом будто понял, засиял окошками, встрепенулся. Половицы скрипеть перестали, и дверь стала закрываться легко. «И занавески бы повесить, кружевные» - подумала Марина.
- Баловство, это. - Дед, не преминул высказать своё мнение. - Хотя красиво будет. Жила тут, одна, - Дед вздохнул, - лет сто пятьдесят назад, такая же, как ты. Беспутная, - и поторопился добавить. - Хорошая. Из Польши аж занесло. Певица. Всё пела, и хорошо - пела, и плохо - пела. Красивая. - Дед опять вздохнул, немного тоскливо.
- Расскажи, Дед, - заныла Марина, чувствуя, что интересная история. - Расскажи, мне, пожалуйста.
- Чего рассказывать-то, красивая, на тебя похожа, или ты на неё. Нехорошо у неё всё случилось-то.
И всё, замолчал, сколько ни просила, не говорил.
* * *
В последнее время странно изменилась бабка Марьяна. И слово «паскуда» исчезло из обращений к Марине. Разговаривать стала, расспрашивать про житьё Маринино. Почему вдруг сюда приехала? Что делать дальше планирует.
Марина радовалась. И соседки перестали косо смотреть. Они, конечно, знали, что у Марьяны язык - помело, но вдруг правду рассказывала? Марина помогала Марьяне, и по огороду, и в магазин. Всё налаживалось. И с хозяевами Марина уже договорилась. О покупке дома. Деньги будет отдавать постепенно.
Единственное, что огорчало - развод откладывали. Слушания назначали новые и новые. Время давали на примирение. Да и это, особенно не портило настроения, так отвлекало, от благостного всеобщего состояния.
Августовские ночи тёмные. Но зато звездопад во всей красе видно. Марина с Дедом сумерничали - чай пили. Свет не включали. В коридорчике горела тусклая лампочка. И вспомнилось, откуда то из детства, что надо непременно на падающую звезду желание загадать. Если успеешь, пока летит, то желание - сбудется. Хотя желаний сейчас не было. Всё хорошо - жила и жила бы так, тихо и спокойно.
Марина, не зажигая света, вышла на крыльцо. Посмотреть на звёзды. В городе их так не видно. Ломая кусты, кто-то шарахнулся от окон. Небольшая фигура, неуклюже пригибаясь к земле, спряталась за забором.
Утром Марина, увидела бабку Марьяну, подошла поздороваться:
- Здравствуйте, Марьяна.
Бабка неуверенно посмотрела, пробормотала, и взгляд отвела, и, сославшись на дела, ушла в дом. Непонятно.
На следующий день, Марьяна, увидев из огорода, что Марина вышла, метнулась домой. Всё неделю, Марьяна бегала от Марины, даже столкнувшись, нос к носу на улице, или в магазине, отворачивалась, не здороваясь. Марина переживала, спрашивала соседей, всё ли хорошо с Марьяной? Соседки только плечами пожимали, старая, вот и дурит.
Вечером, за чаем Марина рассказала Деду, про Марьяну. Он только махнул рукой, ну её. И стал рассказывать про жителей, этой бывшей деревеньки, а сейчас городской окраины. Занимательно рассказывал, кто с кем дружил, как завёлся здесь цыган Гришка Слямзин . Купил дом. Тихо жил и одиноко, поговаривали, что приехал сюда раны душевные зализывать. И только начал Дед рассказывать, про душевные раны Гришки, как брякнуло в сенках, запнулся кто-то об ведро.
- Сходи-ка посмотри Марина. Тихо только, - почти шёпотом сказал Дед. - Иди, иди.
Марина на цыпочках, подошла к двери и резко распахнула. Жмурясь на яркий свет из комнаты, стояла растерянная бабка Марьяна.
- Подслушивала, старая? - грозно вопросил Дед и встал из-за стола. - Говори, Марьяна!
- Не сердись, батюшка, - у Марьяны подкосились ноги, - это не я, он меня заставил! - завопила по-бабьи.
- Толком говори. Кто заставил-то? - Дед насупил кустистые брови.
- Муж ейный, - Марьяна ткнула пальцем в Марину. - Ищет, кто её полюбовничек! - и зло сверкнула глазами. - Пойду я, батюшка, - и поползла, попятилась по ступенькам.
- Ещё придёшь раз, не помилую. Денег дал тебе, старая?
- Не дал, обещал только, - заныла Марьяна, но поняла, что милуют, забубнила, - старая! Сам пень старый, завёл, молодуху. Паскуду.
Марина, стояла у двери, держась за косяк, молчала. От изумления и слов не нашлось. Обрадовалась, наивная, что бабка Марьяна приняла её. Также молча, закрыла дверь. Села рядом с Дедом, и заплакала. Так обидно за злость бабкину и за подлость мужа!
Дед успокаивать не стал, просто руку на плечо положил.
- Да и бог с ними, - разом успокоилась Марина. - Я ведь ничего у него не прошу! Только развода.
- Ничо, ничо. Наладится всё.
* * *
В последнее время Дед стал часто пропадать.Придёт Марина домой, а его нет. Грустно и одиноко дома без Деда. Сколько ни приставала к Деду с расспросами, он отмахивался:
- Некогда мне. Дела у меня.
А какие дела могут быть у домового? Вечером, перед чаем, Дед сообщил:
- В гости я. Сосед за домом присмотрит.
- Я это, - рядом с Дедом появился маленький старичок.
- Это Сёма, сосед-домовой. Всё хорошо будет, - успокоил Дед и пропал.
- Сёма, а чай вы будете пить? - Марина с любопытством разглядывала соседнего домового.
- Чай я уважаю, - степенно согласился Сёма. - Наливай. И сахара побольше - четыре ложки. А варенье есть?
- Какой сладкоежка! - улыбнулась Марина. - Угощайтесь, Сёма,- и пододвинула чашку. - А вы давно в деревне живёте?
- Да, почитай лет триста.
- И всё в соседях с Дедом? - осторожно продолжила Марина.
- Давно дружим. Спросить, что-то хочешь?
- Да, - призналась Марина, - Почему дом раньше плохим называли?
- Долгая история, - Сёма хитро улыбнулся, - а ты чаю-то подливай! Познакомились с ним, когда только дома стали строить. Раньше-то, как было? Дом ещё закладывается новый, а домового начинают с собой звать, на новое место. Кланяются ему в четыре угла, кто горбушкой, кто пирогами угощает и зовут на новый дом посмотреть, и не бросить семейство без пригляда. Это сейчас нас домовыми зовут, - Сёма шумно хлмордал чай, - а раньше - Доможилом, или Дедушко, уважительно - Хозяином. Без нас-то оставалось хозяйство без догляда, скотина без присмотра. Хорошая хозяйка всегда угощение ставила. А если, - Сёма вздохнул, - дом бросали, то Хозяин - плакал. Этот дом и обходили за версту.
- Так, что этот дом бросили?
- Да, сейчас люди и не помнят, как надо правильно дом вести, - нахмурился Сёма. - Хозяева нынешние - пришлые, случайно в этот дом попали. Настоящие хозяева потерялись, перед войной ещё. А эти, - Сёма неодобрительно хмыкнул, - как, квартиру получили, дом бросили.
- Сёма, - осторожно начала Марина, - а может, вы, помните? Лет сто назад, здесь жила певица, польская?
- Жила. Не любит Дед, историю эту.
- Расскажите, Сёма! - Марина умоляюще посмотрела на домового. - Так меня эта певица притягивает, как будто знаю её. А Дед молчит.
- Любил он её шибко. - Сёма вздохнул и решился, - Ну, ладно. Чаю-то, подливай. Да Деду не проболтайся. Она была Примой в Петербургской Опере. Красивая. И мужчины к ней сватались знатные, богатые. Но влюбилась без памяти в офицеришку. Всё бросила, и за ним, поехала. - Сёма досадливо махнул рукой. - Он предложение сделал. К маменьке повёз знакомиться. Всё по дороге рассказывал, как богат. Да ей-то, всё равно было, лишь бы с ним. А как нашу деревню проезжали, заболела она. Простыла и лежала без памяти. Он её обокрал и бросил, на постоялом дворе. Когда она очнулась, хозяин с неё за постой просит, за лечение. Стала она у него посуду мыть, отрабатывать. Поселилась в доме в этом, у Марфы. Хорошая женщина приняла её, эту пани Гржибовски, как дочку. Потом, к ней помещик сватался, тутошний. А ей уж всё равно было за кого идти. Вышла она за него, да тосковала всё. Так и истаяла она словно свечка, совсем молодая.
- Да, жалко её. А почему…
- Всё спокойно у вас? - Дед появился внезапно и подозрительно посмотрел на притихших Сёму и Марину. - Сплетничали?
- Нет, - Сёма стал поспешно оправдываться, - чай вот пили.
- Знаю, сплетничали. Ладно, спать пора, - сурово спросил Дед и усмехнулся в бороду.
- Пойду я. Покойной ночи, вам. - Сёма поклонился и пропал.
- Про певицу спрашивала? Не утерпела? - уже не так грозно спросил Дед.
- Не могу я успокоится, с тех пор как ты рассказал мне о ней. Почему не знаю, - виновато сказала Марина.
- Правнучка, ты её.
- Как? В семье никто не говорил! А мне снилось! - она обрадовалась и обняла Деда. - Что я пою. А бабушка даже в школу музыкальную не пустила, нет и всё, - вспомнила и расстроилась Марина.
- Похожа ты на Агнессу, вылитая она, - тихо сказал Дед, - красавица. А не говорили, потому что нельзя раньше было. Бабушка и боялась всю жизнь, что не из рабочих. Спать пора, - Дед опять перевёл разговор, - свет туши, да ложись. Рано ведь встаёшь завтра?
Сон не шёл. Марина ворочалась на скрипучей кровати, и представляла, как прабабушка её здесь спала, как привыкала к новой жизни. И замуж пошла, от безысходности. Расстроилась и заснула.
Сначала не поняла, думала сон, но когда на неё посыпалось стекло — вскочила, заметалась по комнате, забыв, где выключатель.
- Тапки надень, обрежешься, - Дед остановил её метания. - Разбил окно, поганец!
Марина остановилась, ещё не в силах увязать кто и зачем разбил, нашла тапки и накинула халат. Подошла к окну, пытаясь разглядеть в темноте поганца.
- Дед, а кто там? - прошептала в темноту.
- Марина! - пьяно растягивая слова, кричал муж. - Открывай, зараза!
- Уходи! - пытаясь унять дрожь, крикнула в разбитое окно Марина.
- Ах, ты, стерва! Ещё со мной не развелась, а уже мужика привела! Открывай!
- Уходи, Максим, - сухо ответила Марина.
- На! - ещё окно брызнуло осколками. - Сейчас доберусь до тебя, покажу тебе кто твой мужик!
- Дед, я боюсь его! - шептала Марина. - Он пьяный совсем дикий. - Марина искала глазами Деда. - Дед, - в панике закричала она.
- Тут, я. - Дед положил тяжёлую руку на плечо, самого его не было видно.
Стало тихо. Марина выглянула в окно. Порезалась, зацепившись за осколок стекла, плечом. Надо бы подмести, а то стёкла сколько. И окно закрыть, ночи уже холодные. Простыми мыслями Марина, пыталась отгородиться оттого, что произошло. Не думать про это, не допускать страха до себя, подмести, прибрать и забыть. Но Марина знала, что Максим, так быстро не успокаивается.
- Дед, он ушёл? - она попыталась выглянуть в окно.
- Нет, - Дед поймал её за рукав.
- Что делает? - захлестнул страх. - Дед, где он? Боюсь, боюсь!
- С тобой ведь я, - Дед прикоснулся к плечу, - не бойся.
В сенках полетело эмалированное ведро. Было слышно, как Максим чертыхаясь, пнул, его вниз по лестнице. В дверь ударили чего-то очень тяжёлым. Ещё, и ещё. Полетели щепки, дверь не выдержала с сухим треском, сломалась. Это раззадорило Максима, он с остервенением и надсадным «ух» крушил колуном по обломкам двери.
- Щас, Маринка, - Максим сдувал капли пота с кончика носа, - и тебе достанется! И мужику! Щас, - в предвкушении протянул он, - угощу вас топором!
Намахавшись, он встал, опершись на колун, и с вызовом посмотрел на Марину.
Марина поняла, что стоит, уцепившись за спинку кровати. Костяшки побелели от напряжения. К ней подошёл Дед и успокаивающе положил руку на судорожно сжатые пальцы. Он стал выше. В костюме, без бороды и молодой. Если бы не голос, она не узнала бы его.
- Давай встретим гостя как полагается, Марина, - сухо сказал Дед. - Ну, проходи, раз пришёл. - Он кивнул Максиму.
Максим от неожиданности, пошатнулся, отступил. Колун упал с глухим стуком.
- И пройду! - Дёрнул губой Максим. - Ты, что ли, хахаль? Непохож. - Он оценивающе посмотрел на Деда. - Бабка говорила, что старый. Или уже нового завела? - Максим пытался скрыть неуверенность.
- Ты проходи, - улыбнулся Дед. - Не убрано тут у нас, да гостей не ждали.
- Я муж, - разозлился Максим. - А вот ты кто?
- Мы разводимся! - Марину захлестнула злость. - Проваливай. В суде встретимся.
- Ты, Марина, в мужской разговор не вмешивайся, - Дед легонько подтолкнул её в кухню. - Приберись, чай поставь, а мы потолкуем.
- О чём? - злость душила и требовала выхода.
Марина даже и не подозревала, что может испытывать такие чувства. Ей хотелось расцарапать Максиму лицо, руки. Ударить его. Неужели, она так может? Но пережитый страх требовал мщения.
- Ненавижу! - прошептала она.
- Иди, Марина, - Дед опять её подтолкнул. - Не бабье дело в мужской разговор мешаться.
- Бабье! - возмутилась она, махнула рукой и пошла в кухню. Всю злость выместила в уборке. Гремела и стучала. Нарочно двигала стулья, брякала ведром, от веника только клочки летели. Но уборка всегда действовала на неё успокаивающе, смела осколки, камни выкинула. Простынями затянула рамы, и перестало тянуть холодом. Шторки задёрнула и успокоилась. Закипел чайник, Марина, по привычке поставила две чашки, сахар, варенье. И позвала:
- Дед, чай готов, иди скорее.
- Вот и молодец, - зашёл привычный Дед. Сел на любимое место. - Наливай, хозяйка!
- Ой, - вспомнила Марина, - а этот где? Забыла, пока прибиралась.
- Всё, - улыбнулся Дед. - Ушёл он. Больше не вернётся. Все бумаги подпишет.
- А что ты ему сказал? Как я напугалась, - Марина затараторила, снова испугавшись. - Дед, а ты какой был! Не узнала тебя! А что ты сказал ему?
- Не бабье дело.
Марина хотела обидеться на «не бабье дело», но Дед, начал рассказывать:
- Агнесса, тоже вспыльчивая была, - он вздохнул. - Правда, после болезни, бегства, - Дед мотнул головой, - жениха, стала безразлична. Только когда дочка родилась, улыбаться стала. Всё время с ней по-польски говорила, песни ей пела. Муж сколько не просил, ему никогда.
- А почему умерла?
- Застудилась шибко, вот и стаяла как свечка. Муж так больше и не женился, всё время с дочкой был. Жениха хорошего выбрал, счастливо жили, да недолго.
- Господи, а с ней что стряслось?
- Да революция, что стряслось. Бабушка не рассказывала?
Так и проговорили до самого рассвета.
Через месяц Марина стала домовладелицей. Суд прошёл, просто и быстро. Максим не явился, пришёл адвокат с подписанными бумагами. Через полчаса Марина вышла из здания суда свободной.
- Дед, у нас сегодня праздник! - Марина пришла с тортом и цветами. - Дед! - позвала ещё раз
Но в доме тишина, Деда нет.
- Опять какие-то дела, загадочные, - проворчала и поставила чайник. - Ну, Дед, я тортик купила, любимый твой, давай чай пить!
Тишина.
- Дед придёт, - успокоила себя Марина, - сейчас чайник вскипит и придёт. - Она вздохнула. - Вот опять сама с собой говорю. Ну и ладно, я ещё и петь буду, громко!
- Думаешь, испугаюсь, пения твоего, - Дед появился сразу за столом, - некогда чай сейчас пить. Собирайся. Жениха тебе нашёл.
Автор : Галина Шестакова

Podvodnik · 12 июля 2021

УЛЕТАЯ(городские истории)

— Лёнька! Лёнечка! Ты же всё понимаешь. Ты эти свои разработки делаешь, с какими-то там плавающими запятыми, а я даже плавать не научилась, ну… — шептала она ему на ухо мягкими губками, щекотала и целовала шею.

— Я разберусь сама с остатками прошлых глупостей, сама… Пойми, это не твои проблемы. Я теперь твоя проблема. Я люблю тебя и буду портить, Лёнька, жизнь нашу, пока смерть не разлучит нас.

— Анжела, ангел мой! Ты будешь ждать меня на перроне послезавтра? Ты оденешь ту, рыжую шубку, с пояском лохматым? Я привезу тебе цветы или папку с патентом… Чего тебе больше хочется? И мы поедем на такси в ЗАГС одни, чтоб никто рядом не кружился, не сверкал смартфоном, не обнимал нас за плечи в грубой радости, — отвечал он ей, глядя прямо в глаза и держа ладонями её розовые от мороза щёки.

— Это хорошо, что ты меня проводить не сможешь. Иначе я не уеду. А так, соберу бумаги, проверю в сотый раз расчёты и патент будет моим… Нашим! Ты только встреть меня, милая… Просто встреть.

— Встречу. Что ты распереживался? Я буду ждать тебя там на перроне, когда поезд прибудет из тумана утром… Нашим утром. А потом распишемся, как тайные агенты, и уедем, улетим отсюда, пусть на неделю, пусть на месяц. Да хоть навсегда! — крикнула она ему, отталкивая мягко варежками.

— Да… да… да… — эхом отозвались серые пятиэтажки.

И это слышал весь мир, всё городское утро и мелкие снежинки в сухом морозном воздухе. В золотых локонах Анжелы эти снежинки путались, словно рыбки в тонких сетях.

И они, двое этих влюблённых безумцев, стояли на хрустящем снегу, обнимаясь в облаке пара. А мимо них спешили по своим делам угрюмые прохожие, словно в иной реальности, по иным утоптанным дорожкам.

***

Уже свет за окнами потускнел. Ощущение уходящего зимнего дня стало почти реальным — как головная боль после паров формалина и стопки судебно-медицинских заключений. Сегодня было много разных остановок на человеческих путях. Много рабочей суеты: вскрытия, гистология, подготовка материала в лабораторию.

Описывать травмы, несовместимые с жизнью, подозревать отравление или насильственную асфиксию. Делать промежуточные выводы. И всё это на фоне постоянно толкущихся в помещении оперов, следователей или судебных представителей. Они же не виноваты. Им бы протоколы составить да расписаться в журнале. Ну и словечком перекинуться, словно в заводском цеху. Да только цех тут особенный и конвейер необычный.

Люди гибнут самыми чудными способами и если для тех, кто потом приезжает забирать тело — это трагедия, то здесь, в прозекторской — это рутина и завал.

Ульяна Аркадьевна бросила перчатки в пластиковый бак и направилась в комнату санобработки. Из служебного кабинета уже раздавался рыкающий бас сменщика Бориса. Дежурство закончилось. Остаётся только сложить все бумаги в папки, одеться и вставить ключ в замок зажигания кредитного «Соляриса». А там, неторопливо, по свежим, сверкающим проспектам, мимо зелёных светофоров, в уютную «трёшку» на улице Горького.

Олег, наверное, уже дома, если не будет консультаций у студентов. Впрочем, он всё равно вернётся в запорошенной снегом красной куртке с меховым капюшоном. Он всегда возвращается и мусор выносит… Мужчина.

— Ульяна Аркадьевна! Вы меня не любите, — раздаётся за спиной знакомый голос.

Ну вот, здравствуйте вам! Семён Болотов — давно уже не молодой следователь из Правобережного. Только он так нелепо и наивно обращается к ней. И не потому, что он паталогически беспардонен, а просто человек забавный и его «все не любят», от бухгалтерии до судебной лаборатории.

— Как же вас любить, Семён Палыч? Вы же всегда к концу дежурства появляетесь. Да, как правило, с неопознанными и проблемными гостинцами, — ответила прозектор. — Вон уже Борис кофе допивает. Он бодренько и весело оформит ваш визит.

— Нет, Ульяна Аркадьевна. Я с вами по жизни завсегда идти буду, такая моя любовь к вам — широкая и светлая. А привёз я объект без загадок и ребусов. Классический случай. Гараж, автомобиль, любовнички, погрелись, уснули. Угорелую дамочку лет под двадцать семь вытащили по злым наветам соседа по гаражу. А любовник… — начал следователь свою речь.

— Он вас обижает? — остановил его зловещим рыком сменщик Борис.

— Прошу вашей защиты, Борис! — театрально взмолилась Ульяна Аркадьевна.

— Ну вот. И рыцарь при ней с войском из медбратьев. Как дальше жить? — жалостливо запричитал Болотов.

— Смириться и залить горе работой! — строго ответила эксперт.

— Эх, не любите вы меня… — вздохнул следователь и обратился к санитарам. — Давайте занесём родимую, а то мне ещё на кражу в Ситовку тащиться…

***

Солнце уже завалилось в сторону, пока ещё далёкого от вечера, горизонта. Мелкий снежок искрился, наивно радуясь редкому бодрящему морозцу.

В гаражном кооперативе «Колос» белый «Дастер» аккуратно въехал в распахнутые ворота с номером 247. Затем створки медленно захлопнулись и только через четыре гаража далее мужичок в чёрной фуфайке резво шкрябал лопатой, расчищая место перед воротами. За полчаса он раскидал положенное количество снега и заперся в помещении. Вскоре из металлической трубы гаража повалил густой тёплый дым с запахом сосновых поленьев. Иметь «буржуйку» в гараже — дело хорошее. Это всякий знает.

Ворота с номером 247 так и оставались закрытыми. А там, за ними, в отделанном вагонкой помещении, в запертом «Дастере» двое на передних сидениях смотрели в глаза друг другу. Она с жалостью и усталостью, а он с трепетом и похотью.

Она накрыла его широкую ладонь своей, изящной с розовым маникюром.

— Ты отпустишь меня. Ты сильный мужчина и умный. А я просто легкомысленная дрянь, о которой и думать не стоит, — сказала она ему.

— Не могу я тебя отпустить. Внутри словно пружина на пределе. Того и гляди лопнет! Вот пальцы твои, руки, губы… Всё в сердце прикипело, — наклонился он к ней.

— Это просто страсти бесятся. Но у тебя уже есть много всего — жена, квартира, работа хорошая. А я уйду из университета, с кафедры… Из жизни твоей, чтобы свою устроить с любимым человеком. Так получилось и мне об этом говорить сегодня легко. Ты же понимаешь, о чём я? — спокойно отвечала она.

— Да, понимаю. Да, всё это не так, как должно быть… Но будь добра ко мне хоть сегодня, сейчас… Не улетай так внезапно, ангел мой… — шептал он, целуя тонкую руку.

— Ты хочешь меня сейчас, немедленно? Я тоже всё понимаю, хоть и не правильно это. Последний раз, слышишь, последний раз… — серьёзно говорила она ему перед тем, как поцеловать в губы.

Через минуту она была на задних сидениях, расстёгивая голубую шерстяную кофточку. Волосы её золотистые уже были распущены, а глаза сияли в предчувствии шальной прощальной близости. Может там были и слезы, но тут можно ошибиться.

Он спешно возился у входной двери, натягивая на выхлопную трубу шланг, отводящий на улицу опасные выхлопные газы. Так обычно он прогревал мотор в морозные дни.

Но сейчас он хотел, чтобы в машине было тепло и уютно, чтобы она, женщина его не покрывалась «гусиной кожей» и не сжималась, словно под осенним дождём, как в тех посадках с жёлтыми листьями. Ну той, прошедшей, осенью, когда они первый раз слились в безумном полёте к экстатическим вершинам.

Он завёл мотор. Тёплый воздух из отопителя наполнял салон, словно метафизическую ванну наслаждения. Он яростно скинул одежду на деревянный верстак и, словно вор, проник в мягкую крошечную «спальню», где она уже ждала его, нагая и грешная…

Последний раз, последний раз. Да что это она, чёрт возьми, такое говорила?

***

Ульяна Аркадьевна уже одела свой белый пуховик и бросив в сумку вязанную шапочку, направилась было в коридор. А там уж через охрану на улицу, на воздух свежий.

Но вот беда! Две не оформленные бумажки валялись на полу под столом. Ах, чтоб тебя!

— Борис! Борис, ты уж прости, — заглянула она в прозекторскую.

Там сменщик и следователь стояли возле серого трупа стройной девушки с длинными распущенными волосами. Лицо её было красиво даже при холодном, неестественном освещении, даже с этой сухой мёртвой кожей.

Лаборант записывала со слов Болотова детали происшествия. Борис обыденно раскладывал инструменты на поддоне из нержавейки.

— Да, Ульяна Аркадьевна… — отозвался он, поворачиваясь к женщине.

— Тут вот я, не успела… Выручишь меня? Ничего сложного, ДТП… — попросила она.

— Не вопрос, положите возле объекта.

Эксперт прошла мимо столов и оставила бумаги рядом с телом, накрытым кровавой простынёй.

Торопливо уходя из помещения, она слышала монотонный голос следователя:

— Гаражный кооператив «Колос», номер 247. Предположительно, отравление угарным газом… На вид лет двадцать пять — тридцать. Обнаружена рядом с мужчиной на заднем сидении автомобиля… Мужчина в реанимации. Видимых следов насилия нет…

На поддоне звякнули никелированные инструменты. Борис частенько ронял что-нибудь.

Вскоре женщина уже садилась в машину и доставала из сумочки ключи зажигания. Внезапно в её голове вспыхнула яркая вспышка, а затем большим шрифтом без засечек отразились чёрные слова: «Колос, 247». Такого не может быть! Это гаражный кооператив мужа, это его номер. Нет, есть ещё один «Колос» за прудом, на Опытной. Но там, кажется, «Колос-2».

Вернуться в морг? Спросить у Болотова? Мужчина в реанимации. Нет, ерунда какая-то.

Ульяна Аркадьевна достала смартфон и трясущимися пальцами пролистнула «Контакты».

— Олег, ты должен ответить! Ты всегда отвечаешь… — сказала она в трубку, пока шёл мучительный дозвон.

И на звонок ответили… Из отделения интенсивной терапии, что на улице Космонавтов.

В непонятном испуге Ульяна Аркадьевна сбросила вызов, швырнула смартфон на пассажирское сидение и уткнулась головой в руль.

Сквозь головокружение и противный туман она слышала, как «разрывался» телефон. Звонил громко и напористо. Да, там у него она как «Жена» записана, потому и звонят. А почему раньше не могли? Столько времени прошло. Чем они там занимаются, эти реаниматологи чёртовы? И вообще, почему Семён Палыч не удосужился сразу установить родственников? Ну конечно, «Скорая» спешно увезла пациента. Каждая секунда важна. Да, каждая секунда…

Все эти вопросы пронеслись в её голове вместе с серым лицом той девушки с длинными волосами, вместе со снежной метелью и воротами под номером 247. Кто она, эта красавица? Почему…

Слабыми руками женщина взяла смартфон и ответила на звонок.

***

Леонид предъявил проводнице билет и паспорт. Девушка в форме улыбнулась ему и сказала:

— Проходите в вагон, ваше место боковое. Приятной дороги!

Леонид быстро нашёл нужный номер, снял тёплую куртку и устроился на гладком сидении, лицом по ходу поезда. Пока вагон заполнялся пассажирами, он достал из портфеля папку с документами. Медленно перелистывая страницы, он бегло сверял цифры и графики. Было видно, что вся эта процедура уже не имела цели как-то что-то изменить. Просто молодой человек любовался замысловатой информацией на бумаге, пытаясь оттянуть время до отхода поезда. В конце концов, он захлопнул папку, аккуратно положил её в портфель и достал смартфон.

Разблокировав его он зашёл в «контакты» и выбрал имя «Ангел». Леонид сделал вызов и долго ждал, пока в динамике не прозвучало бездушное: «Абонент сейчас не может ответить на звонок, ваш вызов будет переадресован…». Он ещё пару мгновений смотрел на лицо девушки, закреплённое за этим номером, затем улыбнулся ей и сбросил вызов.

Положив устройство на столик, он взглянул в окно, за которым суетились опаздывающие пассажиры и персонал вокзала. Весь перрон освещали яркие прожекторы, и утоптанный снег криво отражал холодные, неживые лучи.

Внезапно Леонид заметил молодую женщину в длинном белом пуховике и изящных, тоже белых, сапожках. Она была без шапки и порывистый ветер трепал её тёмные волосы с какой-то дикой злобой. Женщина просто стояла и глядела в его окно, опустив руки, словно не было ни ветра, ни мороза. Её взгляд был пуст и уходил куда-то по ту сторону вагона. Что-то потерянное было в этих глазах, в этих сапожках и опущенных руках. Живыми были только волосы, которые как бы пытались разбудить хозяйку от плохого сна.

И только заметив, что Леонид смотрит на неё, женщина испуганно вздрогнула и, резко развернувшись, пошла прочь с вокзала в холодную темноту.

Свистнул локомотив и дёрнулся вагон. За окном поплыли строения и люди, словно улетая куда-то в прошлое. Проводница громко сообщила, что скоро будет разносить чай.

***

В тёмном небе уже замигали первые звезды. Над гаражным кооперативом опустился ласковый вечер и очищенная от снега дорога, словно серая река, пролегла между пушистыми сугробами. Тёмные гаражи с номерными воротами готовились ко сну.

По дороге, в направлении бытовки вахтёра, шёл тот самый мужичок в чёрной фуфайке, что намедни снег чистил. Он был слегка под мухой и напевал какую-то дрянь из шансона.

Возле гаража под номером 247 он остановился и замолчал. Он смотрел на полоску света из дверного проёма и на отрезок шланга в крошечной прорези левой воротины. В этом месте образовалась широкая воронка от тёплых выхлопных газов.

— Э-э-э, так не пойдёт. Дверцу надо бы открыть, газ он по низу стелется. Сколько дуракам не объясняй, а всё равно травятся, — сказал мужичок сам себе.

Потом он подошёл к воротам и громко постучал в дверь. Было слышно, как внутри помещения работал двигатель и больше никаких живых звуков.

— Эй, там! Всё в порядке? — крикнул он в замочную скважину.

И снова никакого ответа.

Тогда мужичок тревожно и сильно забарабанил в ворота, понимая, что всё это молчание может быть весьма печальным. Так оно, собственно, и случилось. Уже потом, когда вызвали полицию и МЧС со «Скорой».

Двоих «спящих» на задних сидениях «Дастера» оформили разными способами. Мужчину в «интенсивную», а девушку в судебный морг. Ругаясь на застрявшую где-то «труповозку», опера с дежурным следователем самолично «упаковали» тело девушки в какое-то грязное покрывало и уехали на «буханке» последними, заполняя на ходу протокол. Ворота гаража были ими же и опечатаны.

Мужичок в фуфайке постоял пару минут на месте происшествия, а затем вернулся в свой гараж за бутылкой самогонки. Эту бутылку он и распил с вахтёром, вытирая едкие слезы на морщинистых щеках.

— Вот дураки… Ей Богу, дураки… — повторял он после каждой выпитой стопки.

***

Ульяна Аркадьевна доехала до поворота на привокзальную площадь. Ей неприятен был яркий свет прожекторов, люди с сумками и дым из вагонных труб.

Она оставила машину возле какого-то дома, стоящего впритык к железнодорожным путям. Она пошла прочь от неё, сначала в сторону блестящих линий рельс. Но потом подумала, что это уж слишком глупо — бродить по путям, подобно Анне Карениной.

Мир другой — мир полон всякого нужного и не нужного. Но всегда лучше идти на свет, даже если тот разденет тебя наглым образом перед зрителями и скажет: «Вот она, брошенная и пропащая душа, кидайте в неё камни…».

И пошла она, вдоль вагонов заглядывая в окна, за которыми возились с багажом люди, покидающие город по своим особенным делам. У всех есть дела, и нет исключений в них для одинокой женщины — судебного эксперта.

Вот она смотрит, как молодой человек улыбается кому-то в смартфоне. Может быть там, на экране, его любимая тоже улыбается ему, а не лежит на металлическом столе с распущенными волосами с мутными глазными яблоками.

Совсем неожиданно он кладёт телефон и смотрит через окно прямо на неё. Это не хорошо. Это даже более глупо, чем не хорошо.

Ульяна Аркадьевна с бьющимся сердцем отворачивается от поезда и позорно отступает в сторону оставленного автомобиля.

Надо ехать в клинику. Надо решить все эти хреновы дела, для которых у неё нет никаких исключений. Пусть улетают минуты, пусть улетают снежинки, пусть улетают веры и надежды всякие. Так или иначе, что-нибудь останется. И с этим придётся жить. Иначе зачем солнце каждый день упрямо встаёт на востоке, а на столе в кабинете ждут папки с результатами посмертных экспертиз?

©Беспяткин

Podvodnik · 6 сентября 2021

Поэзия

4 сентября, 15:34 ·

Роскошь — это не трусы, не помады, не рестораны и не шпильки. Настоящая роскошь — это жить так, как тебе удобно. В удобных трусах. В удобных ботинках. С тем цветом помады, который тебе нравится, или без помады вообще. Есть еду, которая нравится, дружить, с кем тепло, быть вместе по любви, а не из чувства долга.

Научиться отказываться от ненужного. От того, что себя изжило. Износилось. И беречь то, что нравится. 5-летняя дочка моей подруги всю свою маленькую жизнь ходит в гости только со своей ложкой. Она может себе позволить роскошь есть той ложкой, которая ей нравится. Ее мама очень стесняется, каждый раз пытается оправдаться. А я стала брать с собой на пикники свои собственные приборы и посуду, потому что не люблю есть из пластика. И мне плевать, что про это думают окружающие.

Роскошная жизнь — это не «ведь ты этого достойна». Это про то, что эта вещь достойна вас. Чашка, подаренная сестренкой. Папина футболка, в которой так уютно засыпать. Пирог по маминому рецепту. Поцелуй любимого человека. Интересные книги. Хорошие фильмы. Те самые песни. Свежее постельное белье. Чистая квартира. Жизнь, которую ты выбрала сама.

А еще роскошная жизнь — это не сжирать себя, когда что-то идет не так. Колготки могут порваться. Тесто может не подойти. Друзья могут не захотеть смотреть твой любимый фильм. Любимый человек может уйти. Ты можешь не получить повышения на работе. Может случиться все что угодно. Если у тебя что-то не получается, это никак не влияет на твою ценность. Это значит, что просто сейчас все идет не так, как ты хочешь.

Роскошная жизнь — это иметь возможность выбора. Штопать порванные колготки или купить новые. Выбросить пирог и заказать суши или пытаться испечь пирог еще раз. Посмотреть фильм одному или пойти с друзьями в кафе. Отпустить или бороться. Искать новую работу или пересматривать свои цели на старой.

Роскошная жизнь — это жить по своим правилам. Идти к своим целям. Не искать оправдания. Не быть удобным. Не оправдываться за свой выбор, свои мечты, свои интересы. Говорить: «Со мной так нельзя». И говорить: «Мне это можно».

Елена Пастернак

Podvodnik · 6 сентября 2021

Спасите Собаку

3 сентября, 17:34 ·

"Я люблю приходить в уютные дома. Нет, не те, которые с салфеточками, вазочками и геранью на подоконнике.

Для меня уютный дом – это дом, где на диване валяется толстый довольный кот, в коридор вылетает радостно-лохматая собака, разбросаны игрушки, а на кухне – теплый чай и кексы.

В таком доме разбитая хвостатой попой вазочка – не трагедия, и сожранная котом герань – не вселенское горе.

Уютный дом – это не тот, где все вычищено до блеска. Промыто хлоркой, и вещи лежат чинно – благородно на своих местах.

Уютный дом – это когда посреди коридора – мышь и мячик. На ковре – шерстинки, на пледе – собака, а в кресле кот. В обнимку со старшим ребенком, потому что младший под пледом, вместе с собакой. От такого дома веет теплотой, в таком доме вам рады даже если вы пришли совсем не вовремя. Если очень – очень не вовремя – вам про это скажут, и вы вообще даже не обидитесь.

Моей маме – за 70. И у нее есть очаровательная пекинеска, есть мой папа, есть две клумбы во дворе девятиэтажки, есть ноутбук, который мы одолеваем с ней вместе. А главное – есть куча друзей – собачников, с которыми она просто обожает гулять и общаться.

Моей соседке – чуть за 50. Она ненавидит всех в подъезде, она ненавидит кажется даже саму себя. И от нее ушел муж, потому что главное, что она ненавидела в жизни – это была их собака.

Как ни странно – но в моем окружении есть только один человек, у которого нет вообще никого – ни кошки, ни собачки, ни даже рыбки… Ее аргументы – это «Грязь, вонь, глисты и болезни» . Чистота в доме… хрустальная. И при этом постоянно, просто непрерываемо болеющий 6-ти летний сын. Зато – без «глистов и шерсти».

Уютный дом – он не в хрустале и чайных сервизах. И даже не в котах и собаках)

Уютный дом начинается с сердца.. Которое бьется для тех, кто слабее."

Наталья Спесивцева

Podvodnik · 6 сентября 2021

Вселенная Мудрости

Вчера в 09:55 ·

Мама, если ты хочешь помочь мне - позаботься о себе!

«Да на кой черт мне сдались эти помидоры с грядки!? На кой черт мне эта картошка?! Я могу себе это купить! Она же себя на жаре гробит, а мне потом ее инсультную лечить?!»

Мама пытается любить и заботиться о своем взрослом ребенке, как умеет. В подавляющем большинстве случаев, мама умеет приносить себя в жертву, страдать и умирать. А ребенок должен быть оснащен каким-то волшебным аппаратиком, который конвертировал бы мамино самоуничтожение в то, что ребенку любого возраста нужно на самом деле - в мамину нежность, искренность и психическую стабильность.

Но нет такого аппаратика.

И остается двухсторонняя обида:

С одной стороны, «неблагодарный ребенок» не хочет брать окропленную потом и кровью картошку - и мама банкротится - ее жертва напрасна, все, что она может дать - оказывается ненужным.

С другой стороны, ребенок получает несчастную, изможденную и потрёпанную напрасными подвигами маму, неустроенную, потому, что жила по принципу «все лучшее - детям» и о себе не позаботилась. А теперь ребенку нужно заботиться о своих детях, о себе и о маме.

«Мама, разгрузи меня! Живи счастливо, не переутомляйся, пожалуйста. И скажи, сколько картошки тебе привезти. И, может, бутылочку красного захватить? Посидели бы, отдохнули вместе…»

(из сети)

Podvodnik · 20 сентября 2021

Казимир шел в магазин за свежей рыбой - мужчине жутко захотелось ухи.

Поправив на голове светлую соломенную шляпу, он в очередной раз подумал о Саре.

До чего же безмозглая женщина и авантюристка в придачу!

Впустить в дом незнакомого мужика, да еще и притворяться чокнутой, это же надо такое удумать!!

Строго говоря, могла бы и не притворяться.

Потому что нормальной её можно назвать лишь с большой натяжкой.

Она же по жизни, натурально, не умная!

Но добрая.

И это её качество немного примиряло Казимира с существованием своей скудоумной соседки.

Недалеко от крыльца магазина в который стремился мужчина, в тени старого тополя лежал маленький черный щенок с белым ухом и тяжело дышал.

Кто-то сердобольный поставил рядом с ним пластиковую подложку с водой, в которой уже плавало несколько черных мух.

Бока щенка часто сокращались, маленькие глазки были закрыты и облеплены сухими конъюнктивитными корочками, розовый язычок вывалился наружу и почти касался земли.

Собачка ни на что не реагировала и Казимиру было не понятно - пёсику стало плохо или он просто разомлел на жаре.

Войдя в прохладное помещение магазина, мужчина сразу же направился в сторону рыбного отдела.

После него он зашел за молоком, затем за хлебом, а в бакалее прихватил пакетик с черным перцем, без которого уха - не уха.

Рассчитавшись за покупки на кассе, Казимир покинул прохладный и гостеприимный «SPAR».

Маленький черный щенок с белым ухом по-прежнему лежал на земле и не реагировал на окружающий мир.

Мужчина снова зашел в магазин, чтобы купить бутылку питьевой воды.

Вернувшись к щенку, он сначала вылил немного воды ему прямо на голову, чуть залив глазки и черный сухой нос, а затем осторожно попытался влить несколько капель живительной влаги пёсику в пасть.

Не поднимая головы,кутёнок вяло сглотнул.

Казимир растерянно топтался на месте.

Он не знал, как ему правильно поступить.

Взять пёсика к себе домой он не мог из-за возраста, а оставлять его умирать под палящим солнцем – не позволяла совесть.

Вылив теплую воду с мухами, Казимир налил в подложку остатки свежей воды из своей бутылки.

Покрутившись ещё немного рядом с черным кудрявым щенком, старик горестно вздохнул и понуро опустив голову, направился в сторону своего дома.

На кухне он разобрал авоську, почистил картошку и лук, и начал колдовать над будущей ухой.

...Сара шла с маникюра.

Всё же, ухоженные руки - это великая вещь!

Правда, с возрастом она стала больше обращать внимание на ухоженность чужих ног.

Почему-то у человека, долго пожившего свою жизнь, нижние конечности всегда выглядели значительно хуже верхних.

Солнце светило необычайно ярко и казалось, что из города выкачали весь воздух.

Сара размышляла куда ей лучше податься, в любимое кафе - на мороженку и чай или сразу домой - на компот и зефир.

Решив, что мороженое предпочтительнее, зашла в кафе и направилась к своему столику.

Приятная молодая официантка приняла у неё заказ, после чего направилась к другому столику.

....Спустя двадцать минут удовлетворенная и посвежевшая Сара бодро шагала в сторону своего дома.

Неспешно приняв душ и переодевшись, она вышла покурить на балкон, а заодно полить горшки со своими любимыми петуниями, которые щедро высаживала каждое лето.

Сара привычно посмотрела в сторону левого балкона соседа и, как по заказу , через мгновение на него вышел Казимир.

- Доброго дня!

Мужчина угрюмо посмотрел на Сару и молча кивнул в ответ.

Сара удобно облокотилась на перила своего балкона:

- А шо ви мине так киваете, как будто мы не знакомы? Или ви меня, не дай Бог, уже забыли благодаря Альцгеймеру, хотя откуда вам такое счастье?

Казимир глубоко затянулся сигаретой и беззлобно ответил:

- Шоб я вас так забыл, как я вас помню!

Сара внимательно посмотрела на мужчину, сосед был явно чем-то расстроен.

- Казимир Исаакович, ви хорошо себя чуете?

- Прекрасно чую, спасибо.

- А шо тогда с вашим лицом?

- А шо с ним не так?

- Ви выглядете так, будто у вас зуб болит....

Казимир покачал головой:

- Понимаю, шо вам би очень хотелось, но нет!

Сара решила зайти с другого боку:

- А сердце не шалит?

- Не шалит.

Казимир затушил сигаретку и молча покинул балкон.

Его сердце не болело в классическом понимании этого слова.

Но с обеда в левом боку старика мучительно щемило из-за воспоминаний об умирающем кудрявом щенке со смешным белым ухом.

Ближе к вечеру Сара задумала вынести мусор.

Во дворе она заметила Казимира, неторопливо идущего в попутном направлении с черным пакетом в руках.

- Шо, сосед, тоже не любите, когда мусор ночует дома?

- Не люблю. Зимой ещё ладно, а летом никогда!

На обратном пути Казимир вынул из кармана пачку сигарет и, махнув рукой в сторону своей лавочки, проговорил:

- Покурим-ка?

Сара бросила взгляд на маленькую серебристую упаковку, согласно кивнула и присела на лавочку.

По странному стечению обстоятельств, уже много лет они курили одну и ту же марку сигарет.

Женщина искоса рассматривала курившего Казимира.

Что-то в его облике говорило ей, что с мужчиной приключилась беда.

Не выдержав, мягко спросила:

- Сосед, скажите мине уже за то, что вас так расстраивает..

- Всё нормально. Вам, таки, показалось..

- Это вам, таки, показалось шо я дура! Ви же знаете, шо я не отстану!

Мужчина искоса посмотрел на Сару и вздохнул:

- Ви да.. Ви не отстанете..

Улыбаясь, женщина согласно качнула головой.

- Начинайте..

- Я сегодня видел щенка.

- И он, таки, вас покусал?

- Нет.. Он умирал, а я его бросил..

Голос Казимира дрогнул.

- Сара...Ну, скажите мине за то, куда я его возьму? Мине скоро девяносто.. Сколько дней у меня осталось? Я его сейчас возьму, а потом сдохну и его снова выкинут на улицу!

Сара цокнула языком:

- Почему ви считаете, шо ви его бросили, хочь он не ваш?

- Я его нашел..

- Где ви его нашли?

Казимир махнул рукой в сторону магазина:

- Да там..у «Спара». Я в магазин пошел, а он под деревом лежит с языком на земле.. Маленький такой.

Мужчина сложил рядом две свои ладони:

- Вот такой.. Кудрявистый, а одно ушко белое.. Купил ему воды, хотел напоить. Да, куда там.. Нет сил у собачонка.

Казимир сокрушённо покачал головой.

Сара повела бровью:

- Так это ви из-за него так расстроились?

- Я снова предал животинку, ви понимаете?

- Не понимаю.

- Знаете, Сара, когда-то у меня уже была собака..

Казимир в три затяжки докурил свою сигарету и тут же прикурил новую:

- Во время войны мамка и бабушка поумирали и остался я в доме один. Малец совсем. Соседи меня подкармливали, конечно, как могли.. Но та первая зима в одиночку была самой страшной. И самой голодной. И вот, однажды появилась около моих ворот собачонка. Мелкая, тощая, вся в колтунах.. Я за водой в колодец пойду - и она рядом. Я за дровами - и она тут же, в ногах трется. У нас под воротами сантиметров двадцать просвет был, вот она в него и пролазила во двор-то..

Сара затихла.

Казимир говорил с долгими паузами, в которые жадно затягивался сигареткой.

- В общем, однажды успела она за мной в дверь прошмыгнуть, когда я в хату заходил. А в тот вечер ещё такая метель разыгралась, спасу нет.. Ну, и оставил я её у себя, шо б не сдохла. Да и вдвоём, всё ж, нет так одиноко. И именно в этот вечер соседка занесла мне гостинец - вареное яичко...

Казимир часто заморгал, как будто пытался избавиться от невидимой соринки.

- Я помню, так обрадовался! Очистил его и ем крошечными кусочками, шо б на долго хватило. А собака рядом вьётся, скулит, просит себе тоже.. Ну, я подальше от неё на кровать-то залез..

Казимир поперхнулся дымом.

- Она следом.. Морда худая у неё, рыжая, одни ореховые глазищи остались, да нос черный...Смотрит на меня, скулит.. А в глазах слёзы.. И я, чтобы не видеть эти глаза её молящие, зажмурился.. Запихал остатки яйца в рот и начал быстро, быстро жевать. А она скулит и лицо мне облизывает, просит яичко-то..

Чуть подрагивающими руками Казимир стряхнул пепел с сигареты.

- Как она плакала, Сара.. Ви бы слышали, как она плакала и кушать просила..

Старик шумно выдохнул воздух и продолжил:

- И я плакал вместе с ней.. Потому что мамки моей больше нет и я никому не нужный.. От голода плакал.. И ещё от стыда.. что не дал ей ни кусочка..

Сара осторожно погладила Казимира по плечу, но он кажется даже не заметил прикосновения её руки.

- А потом она вдруг перестала скулить. Поставила мне лапы на плечи и давай слезы с лица слизывать.. Она жалела меня, Сара.. Представляете? Я ,таки, струсил, испугался за свою смерть и пожадничал ей крошечки вареного яичка.. А она меня жалела...

Казалось, что мужчина снова переживал события того страшного года - холодного и голодного, полного одиночества, тоски и страха.

И в это мгновение он уже не был стариком, сидящим рядом с Сарой на лавочке, нет..

Он был маленьким голодным ребенком, замерзающим в пустой избе и плачущий на кровати вместе с худой рыжей собакой.

Сара тихо спросила:

- Она...умерла?

По лицу Казимира пробежала улыбка.

- Зачем умерла? Выжила. И мне выжить помогла - грела холодными ночами своим теплым телом. Я после того случая её всегда кормил. Бывало, отварю картошку, откушу от неё кусочек и с руки скармливаю. Правда, кормил всегда с зажмуренными глазами. Знаете, боялся.. шо увижу, как она мою картошку ест и сожму кулачок-то.. Уж больно голодно мне тогда было. Так мы с ней сестру с фронта и дождались.

- А как ви её назвали?

- Катюшей назвал.. Катькой, по-домашнему..

Казимир смущенно улыбнулся:

- Ребенок же был.. В честь нашей советской пушки назвал.

Сара тронула Казимира за руку:

- Я ,таки, не поняла, почему ви говорите, шо предали снова? Катька-то ваша с вами же осталась, спаслась..

Казимир провел шершавой ладонью по лысой голове:

- Понимаете, я ж тогда не дал Катьке яичко, забоявшись своей смерти. И сегодня щенку не помог, опять убоявшись, шо сдохну.. Ну, заберу я его к себе. Поживет он у меня год, другой - в счастье, а потом - шо? Меня на погост, а собаку на улицу?

Сара задумчиво посмотрела в закатное небо.

Вздохнула.

- Счастье может продлиться миг. А может - день. Десять лет.. Неважно. Цена у него всё равно будет одна - хочь за час, хочь за пол жизни. Потому как, оно бесценно.

- Это ви к чему клоните, соседка?

- К тому, шо не нам с вами решать - когда и кому давать счастья.И в каком количестве. Надо просто давать и всё.. Сколько смогут, столько и унесут.

С этими словами она поднялась с лавочки и не прощаясь, пошла к своему подъезду.

...Казимир вернулся к себе в квартиру и заложил под язык таблетку валидола.

За окном во всё небо горел закат - багряный и тягучий, как мёд.

На столе перед телевизором зазвонил телефон.

На другом конце провода Сара деловито поинтересовалась:

- Скажите мине сосед, ваша морковка еще ездит?

Мужчина ошалел от вопроса.

- Какая морковка?

- Ваш лотерейный «Москвич», конечно же! А не то, за шо ви себе подумали.

- Ездит. Вам зачем?

- Берите ключи, я жду вас внизу!

- Сара, зачем вам моя машина?

- Надо!

Казимир покачал головой.

- А мине не надо.. Я давно в пижаме. И, таки, одной ногой уже почти в кровати!

- Казимир, если ви сейчас же ко мне не выйдете, то я вам обещаю, шо одной ногой ви будете почти в могиле! Жду вас через десять минут!

...Казимир вышел из подъезда и увидел Сару, нервно ходящую рядом с его "Москвичем".

Соседка скомандовала:

- Едем!

- Куда?

- К «Спару», куда же ещё!?

Лицо Казимира озарила улыбка.

Он засуетился, открывая ключом замок на двери своего старенького автомобиля.

Чуть позже они подъехали к высокому тополю, растущему у магазина.

Щенок лежал там же, где его ближе к обеду оставил Казимир.

Маленький розовый живот больше не поднимался в бешеном ритме дыхания, крошечный язычок безвольно висел из пасти.

Казимир застыл, не имя сил убрать руки с руля.

Он понял, что малыш помер, так и не дождавшись помощи.

Сара решительно вышла из машины и двинулась в сторону кудрявого трупика.

Она осторожно коснулась пальцами неподвижного тела и уже в следующий минуту аккуратно заворачивала пёсика в захваченную из дома наволочку.

Осторожно усаживаясь в машину, проговорила:

- Быстро в «Айболит»!

Не веря своим ушам, Казимир тихо спросил:

- Жив, что ли?

- Жив...

В ветеринарной клинике старики нервно расхаживали по холлу больницы в ожидании вердикта врача.

Наконец, доктор вышел из закрытого кабинета, в который до этого унес их найдёныша.

- Расклад такой. Обезвоживание, перегрев, низкая масса тела, проблемы с работой сердца, конъюнктивит, блохи и наверняка глисты. Это то, что очевидно на первый взгляд. Кровь на анализ мы взяли. Сделали рентген - все кости, к счастью, целы. В целом, картина может и не очень, но организм молодой - должен справиться!

Казимир впервые за вечер улыбнулся.

- Шо мы можем для него сделать?

Врач с сомнением посмотрел на пожилую пару:

- Хорошо бы оставить его у нас на ночь под капельницей. А ещё лучше, если бы он побыл в клинике несколько дней. Мы бы его прокапали, помыли, обработали бы от паразитов. Завтра утром будет специалист- сделали бы УЗИ.

И вообще, подлечили бы малыша, подержали бы на специальном питании. Но это стоит денег..

Сара и Казимир ответили хором:

- Мы согласны!

Казимир застенчиво спросил врача:

- Скажите.. Наш щенок - он мальчик или девочка?

- Девочка.

Мужчина улыбнулся:

- Ага.. Катькой будет.

Сара одёрнула:

- Катюшей!

...На обратном пути, возвращаясь на машине домой, соседи пришли к соглашению, что жить Катюша будет с Казимиром и гулять с ней тоже будет он.

Но если вдруг приболеет, тогда на выручку сразу же придёт Сара.

- Сара, дайте мине слово, шо если я умру первым, а я таки, умру первым, я старше.. Ви заберете Катюшку к себе...

- Только посмейте сбежать раньше меня!

- А то шо?

- А ни шо! Пожалеете о своём поступке ещё не добравшись до гроба.

- Только не вздумайте меня опередить, женщина! А то я вашу породу знаю..Брык, и в дамках! А у нас дитё...

Lara Rastorgueva

Podvodnik · 22 сентября 2021

Однажды поздно вечером летом 1970 я перевернулся на бок и спросил лежащую рядом со мной девушку, хочет ли она выйти замуж.

- Мы поговорим об этом утром, - сказала она. – Сейчас мне надо поспать.

Утром она сказала, что женитьба – это не очень хорошая идея, а на самом деле, даже очень плохая, но она все равно согласна. Она была права: это была плохая идея. Молодая женщина Табита Спрюс еще не закончила обучение. Я выпустился, но не мог устроиться учителем. Я работал в промышленной прачечной, получая зарплату немногим превышавшую прожиточный минимум. У нас был кредит на обучение, никаких сбережений и никаких льгот. У меня было две пары нижнего белья, две пары джинсов, пара туфель, и проблемы с выпивкой. Мы помнили об этом, назначая дату: 2 января 1971 года.

Той осенью мы сели в автобус, идущий из Старого Города, где жила Табби, до Бангора, где находился известный ювелирный магазин Дейз. Мы попросили показать самый дешевый комплект из двух обручальных колец, который был в продаже. С великолепной профессиональной улыбкой, в которой не было ни капли снисхождения, продавец показал нам пару тонких золотых полосок за 15 долларов. Я достал бумажник, который тогда пристегивал байкерской цепочкой к шлевке джинсов, и заплатил за них. В автобусе по дороге домой я сказал: «Готов поспорить, они оставят зеленый след на наших пальцах». Табби, всегда колкая на язык, ответила: «Надеюсь, мы проносим их достаточно долго, чтобы узнать это».

Десять недель спустя или около того, мы надели эти кольца друг другу на пальцы. Костюм, который я надел, был слишком велик для меня - я взял его взаймы у будущего шурина, - а моим галстуком гордился бы сам Джерри Гарсия. Моя новоиспеченная жена была одета в голубой брючный костюм, несколько месяцев до этого служивший нарядом подружки невесты на свадьбе ее подруги. Она была великолепна и напугана до смерти. Мы поехали на свадебный прием (бутерброды с тунцом и содовая) на моей машине, стареющем Бьюике с дышащей на ладан коробкой передач. Я все время трогал большим пальцем кольцо на безымянном пальце левой руки.

Несколько лет спустя – три? пять? – когда Табби мыла посуду, ее кольцо соскользнуло с пальца и упало в сливное отверстие. Я вырвал заглушку слива, пытаясь найти его, но в темноте обнаружил лишь заколку. Кольцо исчезло. Тогда я уже мог купить вместо него новое, более изящное, но она все равно заливалась горькими слезами из-за потери первого настоящего кольца. Оно не стоило и восьми долларов - оно было бесценно.

Жизнь хорошо обошлась со мной в вопросе карьеры. Я написал бестселлеры и заработал миллионы долларов. Но я ни разу не снимал это дешевое кольцо с левой руки с того самого дня, как моя жена с дрожащими губами и руками и блестящими глазами надела его. Знаю, знаю, похоже на песню в стиле кантри. Но в жизни так часто и бывает. Кольцо служит напоминанием, как мы жили тогда: крошечная трехкомнатная квартирка, плохо работающая плита и шумящий холодильник, скрипящие половицы, дом с зимней осадкой, уличный шум по ночам и плакат над раковиной с надписью: ДРУГ МОЙ, У НАС СОВСЕМ НЕ ОСТАЛОСЬ СИЛ. Кольцо заставляет задумываться о будущем, помнить, что у нас было (почти ничего) и какими мы были (чертовски хорошими ребятами). Не дает забыть, что цена вещи и ее ценность - не обязательно одно и то же.

Прошло уже 42 года, а зеленого следа все ещё нет.

Стивен Кинг

Podvodnik · 23 сентября 2021

― Мы страна без обращения к другому. Вот что я слышал от одного эмигранта, приезжавшего в Россию: «Вы знаете, что у вас заменило обращение к другому человеку? Слово «ну». Всегда к нам обращается экскурсовод и говорит: «Ну, пойдём...», «Ну, сейчас будем обедать...» Постоянное «ну», привычка обращаться с понуканием вошла в язык.

― Общая деградация нас как нации сказалась НА ЯЗЫКЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО. Без умения обратиться друг к другу мы теряем себя как народ. Как жить без умения назвать? Вообще заметить какое-нибудь явление – это дать ему имя, создать термин, поэтому в средние века наука занималась главным образом называнием, созданием терминологии. Называние уже было познанием. Когда открывали остров, ему давали название, и только тогда это было географическим открытием. Без называния открытия не было.

― У меня очень много писем по поводу мата или, как осторожнее говорили до революции, «трёхэтажных выражений». Если бесстыдство быта переходит в язык, то бесстыдство языка создает ту среду, в которой бесстыдство уже привычное дело. Существует природа. Природа не терпит бесстыдства.

― Тот, кто чувствует себя свободным, не будет отвечать матом…

― В лагере на Соловках расстреливали чаще всего тех, кто не ругался <матом>. Они были «чужие».

― Ещё сто лет назад в словаре русского языка было 287 слов, начинающихся с «благо». Почти все эти слова исчезли из нашей речи, а те, что остались, обрели более приземлённый смысл. К примеру, слово «благонадёжный» означало «исполненный надежды»…

― Слова исчезли вместе с явлениями. Часто ли мы слышим «милосердие», «доброжелательность»? Этого нет в жизни, поэтому нет и в языке. Или вот «порядочность». Николай Калинникович Гудзий меня всегда поражал – о ком бы я ни заговорил, он спрашивал: «А он порядочный человек?» Это означало, что человек не доносчик, не украдёт из статьи своего товарища, не выступит с его разоблачением, не зачитает книгу, не обидит женщину, не нарушит слова.

― На Соловках интеллигентного, доброго Георгия Михайловича Осоргина островное начальство собиралось расстрелять и уже заключило в карцер, когда по разрешению более высокого начальства к Осоргину приехала на свидание жена, княжна Голицына. Осоргина выпустили под ЧЕСТНОЕ СЛОВО ОФИЦЕРА с условием, что он ничего не скажет жене о готовящейся ему участи. И он ничего ей не сказал.

― А «любезность»? «Вы оказали мне любезность». Это добрая услуга, не оскорбляющая своим покровительством лицо, которому оказывается. «Любезный человек». Целый ряд слов исчезли с понятиями. Скажем, «воспитанный человек». Он воспитанный человек. Это прежде всего раньше говорилось о человеке, которого хотели похвалить. Понятие воспитанности сейчас отсутствует, его даже не поймут. «Доброта» из нашей жизни уходит, как и словосочетание «добрый человек», которое в русских народных сказках характеризует вообще человека, ВСЯКОГО ЧЕЛОВЕКА.

― Я бы поставил на первое место необходимость создания словаря БУНИНА. Его язык богат не только связью с деревней и дворянской средой, но ещё и тем, что в нём литературная традиция – от «Слова о полку Игореве», от летописей.

― Очень важно читать детям вслух. Чтобы учитель пришёл на урок и сказал: «Сегодня мы будем читать «Войну и мир». Не разбирать, а читать с комментариями. Так читал нам в школе наш учитель словесности Леонид Владимирович Георг. Стихи же вообще нельзя прочитать с первого раза. Сперва нужно уловить музыку стиха, затем уже читать с этой музыкой – про себя или вслух.

Академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв

Podvodnik · 27 сентября 2021

Прочтете за 1 минуту, запомните на всю жизнь.

По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой. Шел он себе шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним — оазис! Прекрасные ворота, за оградой — музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых.

— Что это такое? — спросил путешественник у привратника.

— Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему.

— А есть там вода?

— Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны…

— А поесть дадут?

— Все, что захочешь.

— Но со мной собака.

— Сожалею, сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь.

И путешественник прошел мимо. Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот опять сидел привратник.

— Я хочу пить, — попросил путешественник.

— Заходи, во дворе есть колодец.

— А моя собака?

— Возле колодца увидишь поилку.

— А поесть?

— Могу угостить тебя ужином.

— А собаке?

— Найдется косточка.

— А что это за место?

— Это рай.

— Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай — там.

— Врет он все. Там ад.

— Как же вы, в раю, это терпите?

— Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей.

Жан-Поль Бельмондо.

Podvodnik · 28 сентября 2021

ДНЯ РОЖДЕНИЕ

Детская площадка. Две девочки качаются на качелях и ведут неторопливую, светскую беседу.

— Что-то давно никакого праздника не было, — задумчиво говорит одна. — Жалко!

— Мне не жалко, — говорит вторая.

— Ты праздники не любишь?!

— Люблю! Очень! У меня их полно, каждый день — праздник!

— Не может быть!

— Может. Мы празднуем Дня рождение.

— День рождения, ты хотела сказать.

— Дни рождения мы тоже празднуем, но редко, только раз в год. А Дня рождения — каждый день. Мой папа этот праздник выдумал.

— И как вы его празднуете?

— Очень просто! Папа будит утром меня и маму, мы все бежим на кухню, берем стаканы с водой и папа говорит тост: «Отличный день сегодня родился! Нам с ним очень повезло! За Новый День!» И мы пьем воду, едим мед и поем какую-нибудь песню.

— А если день плохим получится?

— Так раньше и было. А как только мы стали отмечать этот праздник, почти все дни или хорошие или очень хорошие. Редко-редко что-то не очень хорошее происходит.

— Почему же тогда у других людей такого праздника нет?

— Папа сказал, что этот праздник есть у всех, только не все его замечают. Многие просто забыли об этом празднике. Если хочешь, приходи в субботу к нам. Переночуешь, а утром вместе с нами попразднуешь!

Григорий Беркович

Podvodnik · 1 октября 2021

Попутчик(мистика)

*

— До деревни не так уж и далеко. Километра три всего через лесок от станции. Родители не желали перебираться в город, да и то верно — вон тут какая благодать, поля, леса, река, закаты одни чего стоят. Да и в деревне сейчас есть и газ, и свет, и телевидение. А у нас в городе пыль да машины, толпы равнодушных лиц и никому нет дела до тебя. Просто вот порой, страшно за них становится, случись что, пока скорая из города доедет… — так размышлял я, шагая бодро по высокой траве, что росла вдоль железнодорожных путей, дорога моя лежала в родительский дом. Приезжал я к родителям только на зимние каникулы в Новый год, да летом, когда в отпуск выходил. Чаще не мог — дела, работа, городская суета, что затягивает как водоворот.

Я свернул на поле, которое расстилалось до самого горизонта и, казалось, не было ему края. Колосья стояли ровно, ни ветерка, ни движения никакого. Солнце приближалось к горизонту. Я прислонил ладонь к глазам и нашёл тропинку, бегущую по этому золотому морю узкой ленточкой и пошёл туда, где она начиналась, чтобы пересечь поле. За полем лесок, а там и деревня. Как раз к темноте доберусь.

Миновав уже почти половину поля, я остановился, и посмотрел на широкую грунтовую дорогу, что шла через лес в деревню. Там уже можно будет идти не торопясь. Неожиданно сзади послышался голос:

— Витька, ты что ли?

Я оглянулся, чуть поодаль стоял пожилой мужик.

— Я, — ответил я ему, недоумевая откуда он мог тут взяться, ведь я не заметил, чтобы по полю шёл ещё кто-то кроме меня. Да и тропинка была одна. Ну мало ли, может задумался я, ушёл в свои мысли, вот и не приметил. И только хотел я его спросить, мол а кто ты такой, откуда меня знаешь, как узнал в нём соседа нашего. Вернее не совсем соседа, жил он через улицу, но к нам огородами, дядя Ваня зовут его, родителям моим ровесник почти, за шестьдесят ему.

— Здорово, — отвечаю, — Дядя Ваня! А я и не признал тебя поначалу! Ты откуда идёшь? Я что-то тебя даже не заметил.

— Так тоже с поезда иду, — ответил дядя Ваня, — Вот в город ездил, к внучке своей. Она ж у меня одна, внученька-то. В этом году школу заканчивает, собирается поступать в институт. А сын со снохой в городе дом построили, квартиру-то продали, теперь тоже на земельке живут, как вот мы здесь. На своей-то земельке ведь оно завсегда лучше, чем в бетонных хоромах. Правда, Витёк?

— Правда, дядь Вань, — согласился я, и мы зашагали с ним в сторону деревни.

Мы шли, болтая о том о сём, вспоминая былое, обсуждая настоящее и строя планы на будущее. Обычный разговор. Минут через десять мы вышли к лесу. Солнце почти уже село. Но потеряться тут было негде, дорога широкая и ровная, шла до самой деревни. Мы пошли по грунтовке.

Лес закончился и мы увидели перед собой огни деревни, послышался лай собак, потянуло запахами человеческого жилья, где-то мычала корова, блеяли овцы.

Каждый раз с замиранием сердца выходил я на этот пригорок, с которого глазам открывалась эта картина, всегда как в первый раз, и сжималось сердце от радости, от какого-то умиления и неведомой щемящей тоски по ушедшему времени, по далёкому детству, по тому, что никогда уже не вернётся. Немного постояв, мы начали спускаться с пригорка.

— Красота у нас тут, Витёк, правда?

— Правда, — ответил я.

— Ты, сынок, родную землю никогда не забывай. Здесь истоки твои, корни. А без корней человек ничто, так …перекати-поле.

— Разве забудешь нашу деревеньку, дядя Ваня! — улыбнулся я.

— Да я так, к слову пришлось. Старческое это уже, — улыбнулся в ответ дядя Ваня и похлопал меня по плечу.

— Послушай-ка, у меня к тебе просьба одна будет, ты как отдохнёшь, завтра прогуляйся-ка до Кольки рыжего, что у магазина живёт. Только с собой участкового возьми. Как придёте, в сарай к нему загляните, там в углу, под сеном зарыто кой-чего. Ну там сам увидишь.

— Ничего не понял, дядь Вань, — рассмеялся я, — Что за игра такая «Что? Где? Когда?»

— А ты не думай, сынок, просто сделай как я прошу, а там узнаешь ответ.

— Видимо заговаривается старик уже, — подумал я про себя, а вслух ответил, — Конечно схожу, не волнуйся, дядь Ваня!

— Ну вот и дошли, давай, бывай. Родителям привет передавай, — остановился дядя Ваня на углу, — Мне сворачивать.

Мы распрощались, и я отворил ворота, и вошёл во двор. Умылся из бочки, стоявшей на углу избы, тёплой, нагревшейся за день на солнце, водой для полива огурцов, и вошёл в дом.

Родители обрадовались моему приезду, начались расспросы, да объятия, разговоры, кто, что, да как. Ну одно, другое, и говорю я им, мол, вот с дядей Ваней дошли до деревни вместе от самой станции почти, так что не скучно было дорогой. При этих словах родители как-то странно переглянулись.

— Что не так? — посмеиваясь спросил я, — Вы как будто привидение увидели!

— Мы-то не увидели, — подал голос отец, — А вот ты похоже его и встретил.

Мать при этих словах перекрестилась.

— Да будет вам, — сказал я, — Смеётесь что ли надо мной? Какие ещё привидения?

— Сынок, — тихо спросила мать, — Ты не ошибся часом? Может это не дядя Ваня был?

— Да что я, дядю Ваню не знаю что ли? Он это был. Про сына мне своего рассказывал, про внучку, мол помочь надо им, она же в этом году в институт поступать будет. Да и вам ещё привет передал. Да что случилось-то?

Отец потёр рукой подбородок и растерянно произнёс:

— Так ведь умер дядя Ваня-то.

— Как это умер, когда я с ним только пятнадцать минут назад говорил и видел его вот как вас вижу?

— Не знаю, Витёк, — ответил отец, — Только так оно и было. Ты где его встретил?

— Да в поле, почти на самой середине догнал он меня, правда, не заметил я того, как он подошёл, ну вот и вся странность.

— Так вот на том самом поле и нашли его убитым, в самом центре поля и лежал он в стороне от тропки. Дней двадцать назад.

— Да ты что, пап! — только и смог вымолвить я.

— Иван тогда в город собрался ехать, к сыну. С собой деньги у него были, сумма круглая сказывал наш участковый позже, он эти деньги для внучки копил много лет, с пенсии потихоньку откладывал, хотел помочь. Ну и пошёл он на утреннюю электричку, часа в четыре утра вышел, а электричка-то в половине пятого подходит к станции. Ну и через поле шёл, когда ударили его по голове, и ограбили.

Так и не нашли того, кто это сделал. Никто ничего не видел. Но поговаривала милиция-то городская, что был это кто-то знакомый Ивану, потому как не сопротивлялся он убийце, доверял следовательно. Одним ударом тот его убил. Нашли Ивана почти сразу же, с приехавшей электрички Пестрецовы наши в деревню возвращались в тот день. Считай, что по свежим следам обнаружили. Да только ничего уже сделать нельзя было, умер Иван мгновенно, голову ему проломили.

Я сидел поражённый, но вдруг меня словно током дёрнуло и я подскочил со стула:

— Постойте-ка! Ведь он мне про Кольку-рыжего говорил что-то… Мол, сходи к нему завтра с участковым. Я ещё подумал про себя, что блажит старик.

Я не стал заканчивать фразу и бросился прочь из дома.

* * * * *

Участковый был дома. Я как мог, сбивчиво поведал ему о том, что произошло, сразу предупредив, что я не пил, и сам понимаю, насколько абсурдно выглядит моя речь со стороны.

— Но, Михаил Степанович, ведь нам ничего не стоит просто сходить и убедиться, правда? Умоляю вас, давайте просто сходим, а… А вдруг…

Михаил Степанович, надевая китель, пристегнул кобуру, и ответил коротко:

— Идём, Виктор, но смотри, если ты шутить вздумал, я тебе такой штраф вкачу, мало не покажется над милицией шутки шутить.

* * * * *

Через два часа у дома Кольки-рыжего уже стоял милицейский УАЗик, с приехавшим из города следователем, расписывались в бумагах понятые, у палисадника, несмотря на поздний час, собралась толпа деревенских, ахая и охая, глядевших во все глаза на Кольку, которого в наручниках вывели под руки двое милиционеров и усадили в зарешёченный «зад» УАЗика.

— И кто бы мог подумать, — шептала бабка Маруся, вытирая слезу, — До чего Ивана-то жалко. Убивца проклятый этот Колька.

— А мне он никогда не нравился, — ответила ей Шура, — Как приехал из города, так и был бирюком.

— А деньги-то, слыхали, закопал под яблоней, в банке трёхлитровой. Видать хотел раскопать, как всё уляжется, гад.

— А топор в сарае, слышала, припрятал, под доской, а сверху-то сеном завалил.

— Интересно и как только это Степаныч додумался там искать?

* * * * *

Виктор вернулся домой почти под утро. Участковый просил его ничего не рассказывать городским о том, как встретился он с Иваном в поле. А то, мол, не ровен час увезут тебя, Витёк, самого с санитарами в город под белы рученьки. Как уж он там всё объяснил следователю, неизвестно. Но дело было закрыто. Справедливость восторжествовала.

Ближе к обеду следующего дня Виктор пришёл на деревенское кладбище и остановившись у свежей могилки с жёлтым, деревянным крестом, долго молчал, глядя на фотографию, с которой улыбался дядя Ваня.

— Вот и всё, дядя Ваня, спи спокойно.

И подержавшись рукой за тёплый от солнца крест, медленно пошёл в сторону деревни.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Ваша Елена Воздвиженская

Podvodnik · 4 октября 2021

Почему сделанное тобой, к тебе же и вернётся.

В начале 20-го века один шотландский фермер возвращался домой. Проходя мимо болота, он вдруг услышал крик о помощи. Фермер побежал на голос, и увидел мальчика, пытавшегося выкарабкаться из трясины.

Фермер быстро срубил толстый сук, осторожно приблизился, и протянул ветку утопающему. Когда мальчик выбрался, он долго не мог унять слёзы, он весь дрожал.

- Пойдём ко мне в дом, - сказал фермер. -

Тебе надо успокоиться, и согреться.

- Нет-нет - мальчик покачал головой, -

Он, наверное, очень волнуется.

Поблагодарив своего спасителя, мальчик убежал. А утром фермер увидел, что к его дому подъехала карета, запряжённая породистыми скакунами.

Из кареты вышел хорошо одетый джентльмен, и спросил.

- Это вы вчера спасли жизнь моему сыну?

- Да, я, - ответил фермер.

- Сколько я вам должен?

- Не обижайте меня, господин. Вы мне ничего не должны. Я поступил так, как должен был поступить нормальный человек.

- Нет, я не могу оставить это просто так, потому что мой сын мне очень дорог.

Назовите любую сумму, - настаивал посетитель.

- Я больше не хочу говорить на эту тему.

До свидания. Фермер повернулся, чтобы уйти. И тут на крыльцо выскочил его сынишка.

- Это ваш сын - спросил гость.

- Да, - с гордостью ответил фермер, поглаживая мальчика по голове.

- Давайте сделаем так. Я возьму вашего сына с собой в Лондон, и оплачу его образование.

Если он так же благороден как его отец, то ни вы, ни я, не будем жалеть об этом решении.

Прошло несколько лет. Сын фермера закончил школу, потом медицинский университет, и вскоре его имя стало всемирно известно, как имя человека, открывшего пенициллин. Его звали Александр Флеминг.

Перед самой войной, в одну из лондонских клиник, поступил с тяжёлой формой воспаления лёгких, сын того самого джентльмена. Как вы думаете, что спасло его жизнь в тот раз - Да пенициллин, открытый Александром Флемингом.

Имя джентльмена, давшего образование Флемингу было Рандольф Черчилль. А его сына звали Уинстон Черчилль, который впоследствии стал премьер-министром Англии.

Возможно, именно эти события вспоминал Уинстон Черчилль , говоря:

«Сделанное тобой, к тебе же и вернётся».

Podvodnik · 4 октября 2021

ЗИМА

- Ну что он торчит здесь на холоде? Давно пора домой, - ворчал большой серый кот. Он ёжился и поднимал время от времени лапу за лапой, недовольно отряхивая их от хрустящего снега.

- Что ты понимаешь? Это же так здорово! Снег, мороз, солнце и мы бегаем, - отвечала ему большая собака, наматывая круги вокруг мужчины, который в это время колол дрова и складывал их в стройные ряды.

- Мы бегаем, - возмутился кот. - Может, ты и бегаешь, потому что голова пустая и её носить легко. А вот у меня уже попа замёрзла!

- Ну, давай. Давай! - подзадоривал его пёс, подталкивая носом.

Кот долго шипел, бил его лапой, но под конец погнался за собакой, подпрыгивая и высоко подбрасывая лапы. Через пять минут вокруг человека, рубившего дрова, поднялся столб снега.

В дом все вернулись разгорячённые и довольные.

Попа и лапы у кота больше не мёрзли. Он и пёс тяжело дышали и толкали друг друга. Напившись воды и перекусив, они устраивались рядом со своим человеком.

Когда он ходил на работу, они, конечно, скучали. Но не очень. Потому что были друг у друга. Серый кот и большой коричневый пёс всегда находили, чем заняться в отсутствие мужчины, и тот…

Тот, вернувшись домой, ворчал, собирая разбросанные вещи и наводя порядок.

Он не сердился. Он их любил. Потом он укладывался спать, и пёс ложился справа, а кот слева.

И никогда этот порядок не нарушался. У каждого было своё место. А в эту неделю человек заболел. Он остался дома и не пошел на работу. Он лежал на кровати и кашлял.

Кот поднялся и потрогал лапой его лоб.

- Ну что? - взволнованно спросил пёс.

- Температура высокая, - ответил кот. - Врача надо.

Ночью человек стонал во сне.

- Пошли, - сказал пёс. - Если не мы ему поможем, то кто?

Он выскочил за дверь маленького домика и побежал не оглядываясь. Кот, ворча, недовольно помчался за ним. Вскоре они уже стояли возле дома врача, жившего на соседней улице.

Громкий лай и кошачий вой быстро разбудили жильцов. Врач вышел на порог и, посмотрев на лающего пса и шипящего кота, всё понял.

- Сейчас я соберусь, - сказал он коту и собаке. - Подождите здесь.

Выйдя через пять минут, он пошел за пушисто-кудлатой парочкой. И вскоре уже сидел у постели хрипящего и кашляющего человека. Антибиотики, системы и уколы сделали своё дело.

Жена врача регулярно приходила и кормила больного мужчину куриными супчиками и пюре, сделанным на молоке. Так что, через пару недель ему стало гораздо лучше, и он стал подниматься и ходить по дому. Но на улицу не выходил. Он почему-то загрустил.

Пёс и кот долго совещались о том, чем ему помочь и как вернуть его жизнерадостность и весёлость.

- Надо его женить, - объяснял пёс.

- Фуууу. Шшшшш, - шипел кот. - Это что такое? Кто тут хозяин? Не надо мне тут этого. А то начнёт ещё наводить свои порядки.

Однажды ночью, через пару дней, кота и собаку разбудили странные звуки. Они подошли к кровати человека и увидели, что он плачет.

- Нет. Нет, - залаял пёс. - Я так не могу! Я должен срочно что-то сделать.

И тогда серый, капризный кот сказал:

- Я знаю, что надо делать. Иди за мной, - и они побежали во двор.

Через десять минут пёс, высоко подпрыгнув, ткнул носом в выключатель и включил свет. Человек перестал всхлипывать и повернулся. Он присел и вскрикнул от удивления. Слёзы мгновенно высохли, и в его глазах вспыхнул огонёк.

Именно тот огонёк, который так любили пёс и кот.

Прямо посреди большой комнаты, где стояла кровать мужчины, были сложены дрова. Ровными рядами в несколько слоёв. От дверей к дровам вели две дорожки следов. Одна собачья, а другая кошачья. С деревянных кусков стекал снег и лёд, образуя на полу огромную лужу, а в этой луже…

В этой луже сидели, коричневый пёс и большой серый кот. Пёс радостно повизгивал, а кот так громко мурлыкал, что, казалось, где-то рядом работает трактор. Мужчина встал с кровати и, подойдя к своим друзьям, опустился на колени и прижал их к себе.

- Мои же вы хорошие, - сказал он. - Какие вы молодцы! А то я что-то совсем захандрил. Забыл, понимаешь, что дрова занести надо.

Пёс и кот, отталкивая друг друга, прыгали на человека и радовались. На следующий день человек пошел на работу, а вечером…

Вечером они все вместе рубили дрова. А потом сидели рядышком на диване и смотрели телевизор. Пёс толкнул кота лапой.

- Чего тебе? - недовольно мурлыкнул пушистик. - Не видишь, я кино смотрю.

- Слышь, - сказал ему пёс, - слышь! Я тут в соседнем домике такую женщину хорошую заприметил.

- Что, котов любит? - поинтересовался серый кот.

- На счёт котов не знаю, - ответил ему пёс, - но видел точно, что она через окно смотрит на нашего человека и улыбается. Завтра пойду их знакомить.

- И чем тебе плохо? Чем плохо, - спросил его кот. - Вечно тебе неймётся!

И, подумав немного, добавил:

- Ну, иди уже, иди, неугомонный. Знакомь. Может, и меня чем-то вкусным покормит…

Он прижался к псу, и они вместе стали смотреть кино, улыбаясь и представляя себе завтрашние приключения.

Автор: #Олег_Бондаренко@

Podvodnik · 8 октября 2021

ЕЩЁ НЕ ВСЁ...!!!

Ну, вот и все, —

вздохнув, старушка,

сказала деду, — Видно

срок…

И он, растерянно в подушку,

ей прошептал, — Погодь,

чуток…

— Вот свадьбу правнуку

сыграем,

тогда уж вместе и уйдем…

Оборвалось собачьим лаем,

Мелькнуло что — то за

окном.

— Скажи, просила мол,

любя,

простить её, за все, что

было,

и пусть не сердятся зятья,

невесток всех, скажи,

любила…

И не стесняясь горьких слез,

Ему, вдруг вспомнилось

былое,

Как вечерами средь берез,

Бежал он к ней в село чужое.

Как после, горюшка хлмордав,

Их тенью молодость

мелькнула.

Как уходил он на войну,

И как война без ног вернула…

Он посмотрел в ее глаза,

В них ни слезинки, ни печали,

Лишь чуть поблекла синева

И губы тихо прошептали:

— А ты, живи… поберегись,

ко мне ходи, как на

свиданье…

И было видно, как сплелись,

Их руки в нежное

прощанье… .

Судьба дала ещё им шанс...

Смерть постучав, дверь не

открыла.

Любви услышав их рассказ,

Чуть потоптавшись, уходила.

Рукопожатий их тепло

Их дальше нежно согревало.

Пускай из глаз в тот миг

текло...

Ведь слез в душе, увы, не

мало.

А он заварит мятный чай,

Она его так любит с мёдом...

Собаки повторился лай

На тень вдали за огородом.

Он обзвонил своих детей,

Сказав, что надо всем

собраться.

Так сильно греет матерей,

Когда все рядом копошатся...

А что болезнь?

Она пройдет.

Как сон, разбившийся об

утро...

Когда есть тот, кто очень

ждёт

Твой вздох и взгляд

сиюминутно.!!!

Николай Загуменнов.

Podvodnik · 12 октября 2021

Молодой человек спросил дедушку: ′′ Дедушка, как ты жил в прошлом без технологий:

Без компьютеров

Без интернета

Никакой драмы

Без телевизоров

Нет погоды

Нет машин

Нет мобильного телефона?

Дедушка ответил:

′′ Как живет ваше поколение сегодня:

Никаких молитв

Никакого сострадания

Нет никакого уважения

Никакого образования

Нет личности

Не стыдно

Нет скромности ′′

Нет честности

Мы, люди, родившиеся в 1940-1980 году, были благословенны...

Наша жизнь - живое доказательство.

Пока играли и катались на великах, мы никогда не носили шлем.

До школы мы играли до сумерков, мы никогда не смотрели телевизор.

Мы играли с реальными друзьями, а не с виртуальными друзьями.

Если мы хотели пить, то пили воду из крана, а не минеральную воду

Мы никогда не болели, потому что делили один стакан сока с четырьмя друзьями.

Мы никогда не набирали вес,съедая макаронные тарелки каждый день.

С нашими ногами ничего не случилось, несмотря на блуждание с босыми ногами.

Мы никогда не использовали пищевые добавки, чтобы быть здоровыми.

Раньше мы сами делали себе игрушки и играли с ними.

Наши родители не были богаты. Они дарили любовь.. а не материал.

У нас никогда не было мобильного телефона, DVD, игровой консоли, Xbox, видеоигры, компьютера, интернета, чата, но у нас были настоящие друзья.

Мы посещали друзей без приглашения и делились и наслаждались едой с ними.

Родители жили рядом, чтобы воспользоваться семейным временем.

Черно-белые фотографии у нас были, но на этих картинках можно найти красочные воспоминания.

Мы уникальное и самое понимающее поколение, потому что мы последнее поколение, которое слушали своих родителей...

А еще мы первые, кто был вынужден слушать своих детей.

Мы ограниченный тираж!

Пользуйтесь нами. Учитесь у нас.

Мы - сокровище, предназначенное для исчезновения.

Изменено 12 октября 2021 пользователем Podvodnik

Podvodnik · 18 октября 2021

Требуется дедушка для мальчика

" Требуется дедушка для мальчика, оплата договорная" и ниже написан номер телефона.
-Совсем обнаглели эти богатенькие,-Иван Максимович негодовал, прочитав это объявление в интернете,- мало, что у них личные няни, водители, повара, домработницы, теперь ещё и дедушек нанимают.
Иван Максимович искал работу.
Совсем он обнищал с этой пенсией и думал он не столько о своём благосостоянии, сколько о верном друге, собаке Байкале.
Старенький пёс, как и сам Иван Максимович требовал медицинской поддержки, да и корма для животных не дешевеют, а Байкал пёс внушительных размеров и кушает поболе самого хозяина.
Да ещё Максимович подкармливал брошенных дачниками собак, потому как жил он на своей старой даче, уступив квартиру дочери Полине, которая никак не могла устроить свою личную жизнь.
Но старик не жаловался, ему даже нравилось жить на даче. Никакой суеты, опять же лес, речка рядом, а воздух такой, хоть ложкой ешь.

Да вот только все денежные запасы старика были исчерпаны и он решил найти себе посильную работу. Думал пойти сторожевать , да не тут то было. Если раньше на этих должностях старики работали, то теперь тут работают молодые да сильные парни от всяких охранных фирм.
-И чего они там охраняют, что такие молодчики к объектам приставлены?-спрашивал старик Байкала,- на таких парнях пахать надо, а они сидят там, да в телефончиках играют.
Байкал, смотрел на Ивана Максимовича умными глазами и старику казалось, что он слышит ответ Байкала:
-Не знаю Максимович. Да и что это за охрана без собаки?
Никакой подходящей работы на сайте для стариков не было и Иван Максимович вернулся к объявлению: "Требуется дедушка для мальчика", решил позвонить этому странному работодателю.
Старик хорошо прокашлялся, чтобы голос не казался таким уж старым и скрипучим и набрал номер указанный в объявлении. Работодатель сразу же откликнулся на звонок. Это был женский голос, такой, что старику показалось , что ему ответила девочка.
-Валерия Анатольевна слушает вас.
-Я по объявлению, я правильно понимаю, что вы на работу хотите принять дедушку?
-Всё правильно, в 18-00 вас устроит встреча?-услышал Иван Максимович.
-Да.
-Тогда называйте адрес, я к вам подъеду.
Старик назвал адрес и нажав отбой телефона кинулся наводить порядок в своём домике, на участке у него всегда был порядок. Потом помылся, побрился, надел свой новый спортивный костюм и стал поджидать Валерию Анатольевну.
В 18-00 к домику Ивана Максимовича подъехал чёрный джип и из него вышли мужчина крепкого телосложения и миниатюрная женщина.
Старик повёл гостей в дом и предложил чай с вареньем. За чайком то и беседа повеселее ладится.
-Я с удовольствием выпью чаю, тем более с домашним вареньем, а давайте будем пить чай в вашем саду, я там столик со скамейками видела.
Чай был крепким, варенье ароматным, а беседа тёплой.
-Я специально приехала к вам, чтобы взглянуть на вас в домашней обстановке. На первый взгляд меня всё в вас устраивает. Вы не пьющий, опрятного вида, в доме и в саду у вас порядок, а значит и в голове порядок. Расскажите немного о себе.
-Рассказывать особо нечего,- начал Иван Максимович,-человек я простой, закончил школу, ушёл в армию, в погранвойсках служил. Там полюбил собак и теперь, по жизни я не могу без них.
Из армии пришёл, пошёл на завод фрезеровщиком и всю жизнь работал на этом заводе. Женился, родилась дочь, жили хорошо, ладно. Два года, как схоронил свою Нину. Остались мы с дочерью вдвоём. Дочь Полина работает учителем рисования в школе. Пенсия маленькая, нам с Байкалом не хватает, вот и решил работу искать.
У меня к вам вопрос Валерия Анатольевна. Зачем вам дедушка? Думаю, при вашем материальном положении вы могли бы для мальчика нанять нянек, учителей или как там, гувернёров.
-В няньках мой Петя уже не нуждается, ему девять лет. Беда у нас Иван Максимович, Петя инвалид, передвигается на коляске. Родился мой сыночек нормальным ребёнком . Всё хорошо было, да только вот что случилось. Начну пожалуй сначала.
Родился Петя без отца. Ничего не получалось у меня с мужчинами, не смогла я найти человека за которого пошла бы замуж, а годы подпирают и я решила родить ребёнка. Отец Пети даже не подозревает о существовании сына. Я так решила. Чтобы не было всяких проблем, которые бы мешали нормально жить нам с Петей.
-А кто с вами приехал, не муж?- полюбопытствовал старик.
-Водитель. Так вот, всё было хорошо, у меня стремительно развивался бизнес, моя мама помогала мне растить Петю и няня тоже была у Пети. В школу Петя пошёл хорошо подготовленный и окончив первый класс и я Петю с мамой отправила на отдых. На отдыхе случилась беда. На глазах у моего ребёнка умерла моя мама, сердечный приступ. У Пети был шок, стресс и на этой почве, у него отказали ноги. Врачи никакой патологии не находят. У каких только медицинских светил мы не консультировались, ничего определённого мы не услышали. Все ссылаются на стресс ребёнка и пойдёт ли Петя вновь или нет, неизвестно. Некоторые неврологи говорят, что возможно, получив ещё какой либо стресс, то есть толчок, который может помочь Пете стать на ноги, а может такой толчок и ухудшить положение. Ну вот и всё. А Пете, я считаю, нужен рядом мужчина с жизненным опытом. Не теперешние молодые мужчины, а именно такой, как вы. Ведь он никогда не имел доверительного общения со взрослым мужчиной, а ему это ой как нужно. Ну как вы согласны Иван Максимович?
-Согласен.
- С утра у Пети занятия по школьной программе, а к 14-00 Петя вас будет ждать. Водитель будет приезжать за вами, и в 20-00 отвозить вас домой. Вас устроит такое время?
-Да устроит.
-Ой, а об оплате? Сколько бы вы хотели за ваш труд?
-Ну я не знаю...
-Три тысячи -день, вас устроит?
- Конечно, а не много ли это?-засомневался Иван Максимович.
- Это нормально.
И попрощавшись, Валерия Анатольевна уехала .
Иван Максимович в таком напряжении был, что даже устал от беседы с Валерией, и не мог поверить что за работу дедушкой он будет получать такие деньги.
-Ну что Байкал, живём, а как оно будет, завтра узнаем.

Такого богатства Иван Максимович отродясь не видавал, разве что в кино. Он даже как то оробел и ему страшновато было ступать по блестящему паркету.
- Здравствуйте, меня Тоня зовут, я домработница. А вы так я понимаю Иван Максимович?
-Да,- тихо сказал старик.
-Да вы не робейте. Хоть тут и богато, однако отношения простые, всё по людски. Петя, Иван Максимович приехал.
Петя выехал на коляске навстречу старику и улыбаясь протянул руку. Старик пожал худенькую руку ребёнка и сказал:
-Можешь меня дедушкой Ваней называть или дедом Иваном, или Иваном Максимовичем.
-Разберёмся,-по взрослому ответил Петя, - а я Петька, Петя, Пётр. Только не называйте меня Петруша, не люблю.
-Идёт,- сказал старик.

Иван Максимович с Петей общались как будто они друг друга давно знали. Мальчику было всё интересно и как молодой солдатик Ваня служил в армии и задерживал нарушителей границы, и рассказы о служебных и неслужебных собаках.
Старик рассказал о том, что из армии он пришёл со своим верным другом овчаркой Каратом, с которым он охранял границу. На момент дембеля молодого солдатика Ивана, Карата списали и Иван забрал его с собой. С тех пор в жизни Ивана Максимовича всегда были собаки.
-И сейчас у вас есть собака?-спросил Петя.
-Да мой преданный друг Байкал.
-Иван Максимович, а вы меня познакомите с ним?
-Ну конечно, если мама разрешит.
-Что тут маму упоминают?-в комнату вошла улыбающаяся Валерия. -Мама, у Ивана Максимовича есть собака Байкал, мне бы с нею познакомиться.
-Непременно познакомишься.

Время Ивана Максимовича с Петей пролетело незаметно. Мальчику всё было интересно, а старику интересно с Петей, ведь своих внуков у него не было, а в этом возрасте старикам нужно общение с детьми. Дети и старики на одной волне и очень хорошо понимают друг друга.
-Валерия Анатольевна, я как -то растерялся и не спросил что входит в мои обязанности,-спросил Иван Максимович.
Валерия видела в каком приподнятом настроении находится её сын, она не прогадала со стариком и решила, что нужно упростить отношения начальник- подчинённый:
-Иван Максимович зовите меня Лерой и никаких обязанностей у вас нет. Приходите к нам не как на работу, а как к своим близким людям, если это возможно. Общайтесь с Петей так, как бы вы общались со своим внуком. Я рада, что вы с Петей нашли общий язык.
-Это не трудно. Петя очень любознательный мальчик, а мне есть что ему рассказать.

Прошло три месяца, как Иван Максимович был при должности дедушки. Чем дольше Мксимыч работал дедушкой, тем сильнее он прикипал к Пете и Петя тем же отвечал старику. Домработница Тоня в шутку стала называть их неразлейвода, а они и не были против, только улыбались словам Тони.
Иван Максимович всюду сопровождал Петю: и в бассейн, где у мальчика были индивидуальные занятия, и на реабилитацию, и на прогулки. Они не надоедали друг другу, а когда у Ивана Максимовича были выходные, Петя звонил ему и просил:
-Иван Максимович, скучно без вас. Может вы приедете?
-Петя, ты же мужик, понимать должен, что Байкал скучает по мне, да и домашние дела кое какие поднакопились.
-Вот если бы я мог к вам приехать, я бы помогал вам и с Байкалом бы играл, ему бы не было скучно. Иван Максимович, а можно мне к вам приехать?
-Конечно приезжай, если мама позволит.
И мама позволила. Она сама привезла Петю и с ними приехала Тоня. Тоня принялась за уборку в доме старика и как он не упорствовал, она улыбаясь, мыла, тёрла, скребла и приговаривала:
-Давно тут женских рук не было. Поэтому Иван Максимович , вы уж позвольте навести порядок, а вы вон гостей развлекайте, чайку попейте, да Петю с Байкалом знакомьте.

Байкал хоть и старый пёс, но с удовольствием играл с мальчиком, у Пети то, тоже возможности были ограничены, вот они и нашли друг друга. -Выходной день прошёл чудесно . Спасибо вам за гостеприимство Иван Максимович, а нам пора и честь знать, пора ехать. Да вон и Тоня уже закончила уборку,-сказала Валерия.
-Мама, здесь так здорово, можно я останусь у Ивана Максимовича с ночёвкой? Я уеду, а Байкал скучать будет.
Глаза мальчика сияли, щёки пылали румянцем, мать видела, как счастлив ребёнок в компании старика и Байкала.
-Лера, пусть Петя остаётся. Завтра ведь воскресенье, водитель может завтра за ним приехать. Если уж не доверяете старику, пусть и Тоня остаётся, места всем хватит,-поддержал мальчика Иван Максимович.
Петя так умоляюще смотрел на мать и Тоня тоже вставила своё веское слово:
-Валерия Анатольевна, если надо я останусь. Пусть малец порезвиться на свежем воздухе, а то всё в городе, да в городе, а завтра вечером за нами машину пришлёте.
-Ну что мне с вами делать? Оставайтесь.
-Ура!-Петя покатился по дорожке, а Байкал прыгал и резвился, забыв о том, что он уже старый пёс.
Так повелось, что Петя почти каждый выходной проводил с Иваном Максимовичем. Тоня оставалась очень редко, потому как основная работа не терпит её отсутствия.
Мужской союз старика и мальчика был на столько крепок, что они и вдвоём не скучали, да и Байкал не давал им скучать.
Однажды, таким же выходным днём, вечером, Ивану Максимовичу стало плохо, чай не молод. Время от времени организм даёт сбои и оповещает неприятными звоночками.
-Петя, что-то мне плохо, наверное давление поднялось. Пойду приму лекарство, да прилягу, а ты покорми Байкала, а я немного отлежусь и мы поужинаем с тобой.
Петя покормил Байкала и когда заехал в комнату старика, увидел что Иван Максимович лежит, глаза его закрыты, одна рука свисает до пола и ему показалось, что старик не дышит.
-Дедушка Ваня! Не умирай!-закричал Петя, резко подскочил с кресла, сделал несколько шагов к Ивану Максимовичу и у кровати упал на колени. Иван Максимович подскочил как ошпаренный.
-Господи, Петя, что случилось?-испугался старик.
Петя и плакал и смеялся:
-Дедушка, я испугался. Думал, что ты умер.
-Ну, ну, Петя, наверное лекарство так подействовало и я задремал. А ты что, сам дошёл ко мне?
- Не знаю. Наверное. Не помню, я очень испугался.
-А ну, давай ка я тебя подниму и мы попробуем сделать несколько шагов. Не бойся, Петя, я тебя буду держать.
Старик поднял мальчика и осторожно повёл его. Сделав несколько шагов Петя улыбаясь смотрел на Максимовича:
-Дедушка Ваня, я иду, сам иду. Я немного устал, можно я немного посижу, но только не в этом инвалидном кресле, а потом мы ещё немного походим.

Вечером, в воскресенье, когда Валерия приехала за сыном, открыв калитку, увидела, что инвалидная коляска пуста и сиротливо стоит в стороне, а по дорожке ведущей к дому осторожно идёт Петя, поддерживаемый Иваном Максимовичем в сопровождении Байкала и ведут свои нескончаемые беседы.
-Ты Петька, скоро будешь бегать, как все пацаны. Мы с Байкалом старенькие , за тобой не угонимся,-подбадривал Иван Максимович мальчика.
-А я буду потихоньку бегать. Ты -дедушка и Байкал, мои самые лучшие друзья и поэтому зачем мне от вас убегать. Дедушка, а почему ты Байкала назвал Байкалом?
-Потому что у этого пса душа чистая, как вода в озере Байкал.

Валерия смотрела вслед этой троицы и плакала, боясь нарушить их идиллию.
https://zen.yandex.ru/id/60548f871e6b2941b96ff74b

Podvodnik · 22 октября 2021

Да, недавно был же день рождения Лермонтова. Вдруг кому-то будет интересен полный текст стихотворения (а не школьная программа):

Михаил Лермонтов

СМЕРТЬ ПОЭТА

Отмщенья, государь, отмщенья!

Паду к ногам твоим:

Будь справедлив и накажи убийцу,

Чтоб казнь его в позднейшие века

Твой правый суд потомству возвестила,

Чтоб видели злодеи в ней пример.

Погиб поэт! — невольник чести —

Пал, оклеветанный молвой,

С свинцом в груди и жаждой мести,

Поникнув гордой головой!..

Не вынесла душа поэта

Позора мелочных обид,

Восстал он против мнений света

Один, как прежде... и убит!

Убит!.. к чему теперь рыданья,

Пустых похвал ненужный хор

И жалкий лепет оправданья?

Судьбы свершился приговор!

Не вы ль сперва так злобно гнали

Его свободный, смелый дар

И для потехи раздували

Чуть затаившийся пожар?

Что ж? веселитесь... — он мучений

Последних вынести не мог:

Угас, как светоч, дивный гений,

Увял торжественный венок.

Его убийца хладнокровно

Навел удар... спасенья нет:

Пустое сердце бьется ровно.

В руке не дрогнул пистолет,

И что за диво?.. издалека,

Подобный сотням беглецов,

На ловлю счастья и чинов

Заброшен к нам по воле рока;

Смеясь, он дерзко презирал

Земли чужой язык и нравы;

Не мог щадить он нашей славы;

Не мог понять в сей миг кровавый,

На что́ он руку поднимал!..

И он убит — и взят могилой,

Как тот певец, неведомый, но милый,

Добыча ревности глухой,

Воспетый им с такою чудной силой,

Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной

Вступил он в этот свет, завистливый и душный

Для сердца вольного и пламенных страстей?

Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,

Зачем поверил он словам и ласкам ложным,

Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок, — они венец терновый,

Увитый лаврами, надели на него:

Но иглы тайные сурово

Язвили славное чело;

Отравлены его последние мгновенья

Коварным шепотом насмешливых невежд,

И умер он — с напрасной жаждой мщенья,

С досадой тайною обманутых надежд.

Замолкли звуки чудных песен,

Не раздаваться им опять:

Приют певца угрюм и тесен,

И на устах его печать.

А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свободы, Гения и Славы палачи!

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда — всё молчи!..

Но есть и божий суд, наперсники разврата!

Есть грозный суд: он ждет;

Он не доступен звону злата,

И мысли и дела он знает наперед.

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:

Оно вам не поможет вновь,

И вы не смоете всей вашей черной кровью

Поэта праведную кровь!

Жизненные истории, придуманные и нет

Рекомендованные сообщения

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поэзия

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Спасите Собаку

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Вселенная Мудрости

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Podvodnik 5372

Требуется дедушка для мальчика

Поделиться сообщением